Морские истребители

Натренированным движением с ходу вскочил в кабину «яка», запустил мотор - и мы в воздухе, курс - к линии фронта. Всего несколько минут прошло с того момента, когда я стоял перед членами партбюро. И мыслями я еще там. Чем ответить на доверие? Только одним - образцовым выполнением каждого боевого задания.

На бреющем, прижимаясь к воде, выскочили к Черному морю и взяли курс вдоль береговой черты. На этот раз я решил подойти к Измаилу с юга, со стороны противника, что должно было, по моим расчетам, обеспечить внезапность выхода на цель.

Я на память знал все ориентиры и, по сути дела, без помощи карты выполнял полет по выбранному маршруту. Чтобы ввести в заблуждение противника, несколько раз меняем курс с учетом избранного направления захода па цель для фотографирования. Едва не задевая верхушки зарослей камыша, проскакиваем гирло Дуная между Сулиной и Измаилом и берем курс на юго-запад. Через несколько минут взмываем вверх и на полных оборотах мотора набираем высоту четыре тысячи метров. Отсюда открывается панорама дельты Дуная. Отыскиваю взглядом небольшой городок Измаил,. где-то севернее расположен грунтовый аэродром. С него в первый день войны взлетали летчики-черноморцы на перехват вражеских самолетов. А теперь на этом аэродроме притаились фашистские «мессеры», которые пытаются перехватывать нас.

Уточнив ориентировку, доворачиваем на цель и пикируем до высоты три тысячи метров. На максимальной скорости проносимся над Измаилом, в горизонтальном полете включаю аэрофотоаппараты. Мухин на месте. Цепкий парень, молодец.

На границе аэродрома заметил замаскированные восемь самолетов Ме-109. Взлететь они не успели. И на этот раз нам удалось перехитрить врага, не ожидавшего нашего появления. Сзади вспыхнули шапки разрывов зенитных снарядов. Задача выполнена. Теперь главное - избежать встречи с истребителями противника. Самый верный путь достижения этой цели - прижаться к земле и одновременно изменить курс полета. Так и действуем. Полупереворотом перевожу свой «як» в отвесное пикирование до высоты примерно триста метров, затем плавно уменьшаю угол и у самой земли вывожу машину в горизонтальный полет. Через несколько минут отворачиваем вправо почти на девяносто градусов к береговой черте. Наш расчет и на этот раз оказался правильным. Противнику не удалось перехватить нас. Впереди показались родные берега Днестровского лимана, а там, совсем рядом, и наш аэродром. Но успокаиваться еще рано, внимательно наблюдаю за ведомым и задней полусферой, свято выполняя заветы бывалых воздушных бойцов - не забывать об осмотрительности до самой посадки.

Бреющим проносимся над нашей стоянкой и резко взмываем вверх боевым разворотом, салютуя об успешном выполнении задания. По установившейся традиции, к нашим самолетам собираются техники и механики. Первым, как обычно, вскакивает на плоскость самолета стартех звена Гриль:

- Как слетали, командир? Как работала матчасть?… С нетерпением ждет ответа и мой новый механик старшина Иван Суховицкий. С другой стороны кабины на плоскость забирается техник по фотооборудованию лейтенант Горячев, открывает крышку грузового отсека и приступает к снятию фотоаппаратов, чтобы, не теряя времени, доставить отснятую пленку в фотолабораторию для обработки и изготовления монтажной схемы. С чувством удовлетворения и благодарности крепко пожимаю руки механика и стартеха:

- Все отлично. Никаких замечаний нет. Техника работала как часы.

Подходит Алексей Мухин, докладывает о выполнении задания. Закуриваем, и он подробно рассказывает, что ему удалось заметить во время полета. Такой порядок заведен с первого нашего совместного вылета.

Возвращение друга

Однажды в солнечный жаркий день мы сидели в тени деревьев лесопосадки вблизи самолетов и проводили разбор очередного боевого вылета. К нам неожиданно подошел, прихрамывая, худощавый лейтенант в темно-синем рабочем кителе. Присмотревшись к нему, я вдруг понял, что это Сергей Денисов.

- Неужели это ты? Сергей?… Живой! - невольно вырвалось у меня.

Мы крепко, по-мужски обнялись. Молодые летчики с нескрываемым любопытством смотрели на нас. Пока Денисов был в госпитале, летный состав эскадрильи почти полностью обновился. Естественно, Сергея Денисова никто из присутствующих не знал.

После взаимных приветствий я представил летчикам моего друга. По лихорадочному блеску глаз Сергея я понял его безмерную радость и счастье. Шесть долгих месяцев Денисов лечился в госпиталях и жил надеждой вернуться в строй. Как же он изменился! Перед нами стоял невероятно худой, ссутулившийся, бледный, с глубоко запавшими глазами человек.

- Вот вырвался, наконец, даже не верится, что я в родном полку, - говорил Денисов. - И рад, рад, что тебя, Володя, встретил.

Мне показалось, что Сергей стал ниже меня ростом.

- Да, брат, вырос в обратную сторону на три сантиметра, - неловко пошутил он. - Дважды оперировали правую ногу, пытались вытянуть и срастить кость, но ничего не получилось. Так и осталась одна нога короче. Предлагали еще одну операцию, но я не согласился. И так намучился до предела.