Морские короли. Дороги судеб (СИ)

Маританцы встали.

Все четверо, как один человек, не сговариваясь.

Блеснули извлеченные из ножен кинжалы, вскинутые в церемониальном жесте.

– Память и слава!

И Алаис почувствовала, что у нее слезы на глаза наворачиваются.

Проклятье, она, юрист, закаленный службой в администрации, пожизненный циник и стервозина, гадина и ехидна, она почувствовала, как по щеке сбежала одна крохотная слезинка. Или не одна?

Потому что герои таковыми и остаются. В любом мире.

– Слава и память, – отозвалась она.

И принялась перебирать струны в чем-то вполне нейтральном.

Маританцы опустились обратно за стол и заговорили о чем-то, уже не привлекая к себе внимания. Алаис играла, перебирая струны гаролы, что-то пела… ей было тоскливо и грустно.

О маританцах отзывались хорошо, она поверила и разочаровалась.

Ну когда, когда она поймет простую истину?

О людях надо думать плохо!

Тогда ты будешь ими только очаровываться. Что бы они не сотворили, ты все равно будешь оценивать их в позитивную сторону. Например, украли? Вот и чудненько, что не убили, я-то худшего ожидала.

Подставили?

Хорошо, что не покалечили!

В администрации этот подход работал всегда, там такой серпентарий был… а тут вот расслабилась. Решила, что тут порядочные люди водятся.

Зря.

* * *

Вечер закончился, как и всегда.

Подсчет монет, дружеский шлепок по плечу, стакан молока от господина Агилара.

– Я смотрю, ты с маританцами разговаривал?

– Интересно ж…

– Было б чего! Если останешься, так еще насмотришься, они тут гости частые.

Алаис безразлично пожала плечами.

Ходи они тут косяками, как селедка, ей все равно неинтересно. Раз чужим они не помогают, а она не маританец. Интересно, помогли бы они потомку Карнавонов?

Ирион их знает!

Рисковать она все равно не станет. Так вот ляпнешь чего не надо кому не стоит – и сама вляпаешься. Как говаривала бабушка, и сама пропадешь, и других подведешь.

Нет уж.

Обойдемся.

– Что бабка твоя не приходит?

– Дядька меня особо видеть не хочет, – Алаис потупила бесстыжие глазки долу. – Кому ж понравится – такое отродье как я, да дома терпеть.

– Ну и плюнь на него. Ты парень неглупый, и так не пропадешь.

– Осень скоро…

– По дорогам не побродишь, и то верно. Но случись что – я бы тебя на зиму взял. За кров и еду.

Предложение было достаточно щедрым. Алаис оценила.

Кормить всю зиму нахлебника – недешево. Конечно, она отработает, но это здесь и сейчас на нее ходят. Пока новизна, пока что-то интересное. Потом ходить будут реже, а платить меньше. А кормить-то все равно до весны…

Алаис вежливо поклонилась.

– Благодарствую. Если бабушка дядьку не уломает – обязательно воспользуюсь.

– Если что – учти.

Алаис поклонилась еще раз и вышла на улицу. Невелик труд – пару шагов пройти…

Они ждали ее неподалеку от крыльца. Стояли в темноте сумрачными тенями. Алаис крепко сжала в кулаке платок с завернутыми в него медными монетами. Отлично утяжеляет удар, а с ее цыплячьими силами…

Силы не понадобились.

– Погоди, паренек.

Тени оказались маританцами.

– Чего надо? – опознанное зло было уже не страшным. И Алаис позволила себе выместить зло в короткой фразе. – Я ж чужой, что с меня взять-то?

– Взять и правда нечего, – Карн смотрел спокойно. – Разве что тебя на Маритани.

Алаис вскинула брови.

– С чего бы такая милость?

– Не бескорыстно берем ведь. Отработаешь?

– Чем и как?

– А вот так и сочтемся. Пока плыть будем, будешь по вечерам команду развлекать.

Алаис не возражала. Но…

– А чего вы меня тут ждали? Там сказать было нельзя?

– Ты ж хозяину про наш разговор тоже не сказал, – ответствовал Реваль. Алаис зло сверкнула глазами. Ишь ты, наблюдательный…

Впрочем, в темноте это все равно было незаметно.

– Вот и решили с тобой здесь поговорить. Чтобы лишнего внимания не было.

Алаис кивнула. Господин Агилар, как все трактирщики, отличался завидным любопытством. Болтать он не любил, но деньги чуял за версту. И чужие секреты – тоже. Верно, ни к чему ему на глаза попадаться.

– А монетой сколько запросите? Я не слишком богат…

– Двадцать монет золотом. Потянешь?

– Вполне.

Как поняла Алаис – это больше было на пропитание. Пансион на месяц в столице – и тот дороже обходился. Только вот…

– А капитан согласится абы кого на борт взять?

– Я и есть капитан, – Карн не расправил плечи, не выпрямился, подчеркивая свои слова. Ему не надо было. Он и так излучал внутреннее достоинство.

Алаис молча поклонилась.

– Тогда благодарен буду. А что за корабль?

– Бригантина 'Русалка'. Найдешь в порту? Мы стоим у пятого причала.

– Найду. А отплытие когда?

– Послезавтра в обед будешь на борту, а с ночным приливом и отплывем. Отдельную каюту не предоставим, поживешь с Тином. Устроит?

– Мне что? Было бы куда ее пристроить, – Алаис любовно провела рукой по гароле.

– Пристроишь.

Алаис улыбнулась впервые за вечер.

– Послезавтра. В обед. 'Русалка'. Благодарствую. Непременно буду.

Тени отвесили по поклону и медленно растворились в темноте.

Великая сила искусства?

Алаис подозревала, что до 'Варяга' ее на борт брать никто не собирался. Но что-то такое оказалось в этой песне, что затронуло души маританцев. Да, не зря она когда-то ходила в музыкальную школу, в хор, не зря училась…