Морские короли. Перекрестки (СИ)

Радио нет, телевидения нет, хоть так развлечься. А если развлечение - товар, то и стоит он дорого. И доступен не каждому. Попробовать-то может хоть кто, но в местном обществе очень качественная и действенная критика.

Сколько бы поп-групп остались на плаву, если бы их можно было критиковать, закидывая гнилыми помидорами и тухлыми яйцами, Алаис предугадать не бралась. А особо отличившихся менестрелей могли и вовсе вынести с почетом - до ближайшего нужника.

- А ты с губ слизни, чай, там еще не обсохло, - посоветовал хозяин.

- У-у... жадина, - фыркнула Алаис. Но на высокий стул рядом со стойкой вспрыгнула без раздумий. - Значит так. Поймал дед рыбу. Вот такую. Нет! Вот таку-ую...

Спектакль по мотивам сказки 'Ух ты, говорящая рыба' прошел на 'ура', пара песен развеселила и трактирщика и вышибалу, а 'песня рыбака' вообще оказалась вне конкуренции. Кое-какие слова пришлось заменить, но Алаис постаралась так извернуться с ритмом, чтобы песня ничего не потеряла. И вроде бы ей это удалось.

Алаис посмотрела на довольные лица - и прихлопнула ладонью струны.

- Так как - заработал я свое молоко?

- Заработал. И даже на ночлег пущу, но с отработкой, - решил трактирщик. - Вечером с восьми склянок до полуночи - народ потешишь?

- Я-то смогу, - прищурилась Алаис. - А что мне за это будет?

- Что заработаешь - то и будет?

- Плюс ночлег и трехразовая кормежка за счет заведения.

- А не слишком ли заламываешь?

- Ну... на тухлые яйца всегда разориться несложно. Если захотите.

- Самоуверен ты не по годам...

- Так ум и умения не от лет зависят. Кто и в старости дураком останется, - пожала плечами Алаис.

- Наглый. Тебя звать-то как?

- Алекс Тан.

- Ладно. По рукам, Алекс. Но если тебя гнилыми помидорами закидают - я спасать не стану.

- Не закидают, - ухмыльнулась Алаис.

***

Не закидали.

Маританцы там - или нет, а музыка нравилась всем. И песни тоже. И даже испанские гитары.

Алаис из своего времени знала кучу мелодий, и на Маритани они пошли влет.

Слушали, топали ногами, хлопали в ладоши в такт задорному ритму... Алаис десять раз порадовалась, что взяла медиатор. Да и кожа на пальцах рук стала чуть погрубее, но все равно пальцы ныли.

К концу вечера недовольных не было. В том числе и трактирщик, который хлопнул девушку по плечу и предложил:

- Не хочешь на площади подыграть? В конце пятидневья танцы, там такие как ты всегда нужны.

- Пятидневья?

- Через два дня. Наши ребята там тоже играют, но не так. У нас другие песни...

- Внесем разнообразие, - усмехнулась Алаис.

Уже в час ночи, вытягиваясь на кровати, она уткнулась носом в подушку.

Пахло не перьями, нет. На острове маританцы набивали подушки чем-то вроде гречневой шелухи. Другой запах, другие ощущения, но главное осталось прежним.

Чистота.

Пусть постельное белье было застирано до потери всякого цвета, а одеяло кололось, но все было безупречно чистым. Хорошо-о...

Жаль, она не сможет остаться на Маритани.

***

Далан понял, когда причалил корабль. Качка стала иной, изменилась, поутихла. Да и звуки жизни портового города послышались.

Купец спустился в трюм.

- Так... Норс, делайте все, как обычно. Понял?

- Ночью?

- Что ж нам - завтрашний день терять? Помост я оплачу, так что работай!

И начался кошмар.

Рабов по одному отцепляли и выводили наружу. Там им давали в руки кусок мыла и окатывали водой. После того, как человек полностью смывал грязь со своего тела, его осматривали с ног до головы. Осматривали зубы, глаза, половые органы - рабов с дурными болезнями нельзя ввозить на Маритани, за это крупный штраф. Заставляли промывать волосы чем-то едким - рабов с насекомыми тоже не продавали.

Расспрашивали, кто что умеет.

Потом человеку выдавалась набедренная повязка, и он опять приковывался к цепи. На этот раз уже на причале. В трюме грязно, не затем их мыли.

Когда очередь дошла до Далана, мальчишка не сопротивлялся. Ни к чему.

Чтобы сбежать, ему надо не отличаться от маританцев, то есть быть чистым. Не сдержался он только когда его полезли щупать грубые пальцы. И тут же получил сильный удар по ягодицам.

- Стой спокойно!

Далан ответил грязным ругательством, и в следующий миг его ударили еще и под дых. Мальчишку скрутило вдвое. Было бы чем - еще бы и стошнило.

- Учти, щенок, - надсмотрщик подцепил Далана за кожаную полоску ошейника, - проявишь свой плохой характер - лично с тебя шкуру спущу! Молись, чтобы тебя продали, потому что иначе выкинем за борт. Поджилки подрежем, шкуру попортим, чтобы акулы заинтересовались - и дорога в море. Понял?

Далан понял. Оскалился.

- Лучше сдохни сам, потому что если я выживу - это я с тобой и проделаю.

Пощечина была легкой - не дело, чтобы на лице товара были синяки, но и она снесла мальчишку к цепи, где его сноровисто и приковали.

Далан дождался, пока от него отвлекутся и подергал кандалы.

Нет, все крепко.

- Что ты умеешь?

Ответом был изобретательный посыл работорговца в дальние дали. Тот не обиделся - не станет же человек обижаться на собаку, которая его облаяла? А для него Далан человеком и не был.

Товар. И все тут. Просто товар.

- Грамотен?

Далан сверкнул глазами.

- Да пошел ты...

- Отвечай. А то останешься голодным.