Морские КОТики. Крысобои не писают в тапки!

— Все, я же говорю. Послушайте, Ричи, я знаю, что выгляжу привлекательно, поэтому внимание котов для меня не новость. Но когда они при этом даже не подходят, меня это удивляет.

— И никто из морских даже не познакомился с вами?

— Нет, — встряхнула ушком Афина. — Они все странные какие-то, все до единого. Кошка — та ещё стервозина. Хотя мы и познакомились так мило, она определённо имеет остренькие коготки. Огромный здоровяк вечно всего боится, стесняется, хотя при его-то размерах можно ничего не опасаться. Тот, который тощий, пытается хитрить, нарочно на меня не смотрит, типа благородный. Смехота — хвост его выдает с головой, так и ходит из стороны в сторону. ещё один — просто ни рыба ни мясо, сам не знает, чего хочет. То ли подойти, то ли не подойти, то ли познакомиться, то ли постесняться. Тьфу!

— А вы кого-то из них знаете по именам?

— Не всех. С Лучианой мы успели познакомиться, пару раз слышала в разговоре, что огромный кот из морских — это Элефант, и всё. Как зовут того задумчивого кота, что на меня периодически поглядывал, вы рядом с ним были во время наводнения, не знаю. — Афина решила добить котектива: — Да, и как вы смотрели, я тоже замечала.

Ричи смутился и потёр лапкой нос.

— По крайней мере, я могу вам пояснить, почему я не пытался с вами заигрывать, раз уж на то пошло, — расхрабрился он.

— И почему же? — заинтересованно взглянула на него Афина.

— Я воспитан в старых традициях, где приставать к неизвестным кошкам — неприлично, — с гордостью ответил Ричи.

— По вам это хотя бы было заметно. А эти корабельные… не могу их понять.

— А как они смотрели? Все по-разному? — снова начал допрос Ричи.

— Как котята. С интересом, удивлением, просто разглядывали, как диковинку. Это даже мне не льстит, понимаете? Кот должен быть котом — настоящим, с кошачьими эмоциями и порывами, страстью, а не непонятной пушистой штукой с яркими глазами, которая за всеми следит и ничего не делает. Поэтому и странно, что этот Маршал бросился мне на помощь. Хотя… — Афина задумалась и замолчала.

— Что «хотя»?

— Я теперь понимаю, что он спас меня как пассажирку, по долгу службы, а не как кошку, — разочарованно проговорила она. — На моём месте мог быть кто угодно — котёнок, кот, даже какое-то безмозглое животное вроде черепахи. Его всё равно бы вытащил этот Маршал, просто потому, что это его работа и так надо. А меня лично — нет. Я как кошка для него — просто объект наблюдения, как и для всех корабельных котов.

Афина замолкла. Ричи внимательно наблюдал за ней — кошке явно хотелось добавить что-то ещё, но она колебалась. Наконец, решившись, снова заговорила:

— А вообще… Когда я уже захлёбывалась… Тяжёлый такой, просто обжигающий, знаете, взгляд такой любви, которая способна убивать. Испепеляющей любви. Такой страшной страсти, которая бывает только одна и на всю жизнь. Ах, если бы меня на самом деле так любили! — вдруг мечтательно воскликнула она. — Я бы за таким пошла на край света, не важно, куда и как!.. Ах, если бы узнать, чей же взгляд это был! И в голове у меня прозвучала песня — мы же умеем читать мысли, особенно если они подогреты любовью…

— Какая песня?

— Прекрасная… Если в мире нет любви, то не должно быть такого мира… И голос такой невероятный…

— И чей же это был голос? — с замиранием сердца спросил Ричи. «Вот оно, вот оно!» — стучало у него в голове. Неужели разгадка может быть такой простой? Неужели вот-вот — и станет ясно, где же дальше искать?

— Я обернулась, и это были всего лишь звёзды и полная луна на небе, а в иллюминаторе выл ветер, — разочарованным тоном ответила Афина.

Ричи мысленно произнёс длинную ругательную тираду, в которой нехорошими словами вспомнил всех творческих личностей с их очень творческим неординарным мировосприятием.

— А может, и нет, — внезапно добавила кошка. — Я правда не знаю, что это было.

Глава двадцать седьмая, в которой певец приходит и уходит, прячется и находится

На раскалённой палубе властвовало типичное средиземноморское полуденное оцепенение. В этой точке и на тысячу километров вокруг могучее солнце заливало всё своим светом и жаром. Непривычные к обильному теплу северяне, словно морские звёзды, распластались в шезлонгах. Их воспалённая красная кожа жирно лоснилась от десятков разновидностей молочка, кремов и тоников. Омерзительное зрелище! Впрочем, чего ещё ожидать от туристов! Солнце, вино и вкусная еда лишают их разума без остатка. Овцы на каменистых склонах Эллады и то большей сообразительностью отличаются. А эти даже презрения недостойны, глупцов следует игнорировать.