Морские КОТики. Крысобои не писают в тапки!

Что дальше? Вот дальше могло быть страшно. Дело в том, что «двуногий» решил осуществить свою давнюю мечту и купил билет до Салоников, а дальше собирался отправиться в порт и доплыть до Кипра на пассажирском теплоходе.

Вода — это совсем не то, что воздух. Да и вообще под конец вдруг стало как-то грустно и тоскливо. Но пути назад уже не было да и быть не могло.

Путешественники гладко приземлились, получили нехитрый багаж — чемодан на колёсиках и большую спортивную сумку — и вышли из аэропорта под греческое солнце.

Ричи сохранял бесстрастный вид, но давалось ему это с трудом. Было жарко. А может быть, это была обжигающая новизна чужой страны. В своей переноске котектив не находил покоя. Вообще он любил переноску. Мягкая, удобная подстилка и тёмное замкнутое пространство отгораживали от внешнего мира и стимулировали мысли, позволяли сосредоточиться на деталях, которые обычно ускользают от поверхностного восприятия. Такое состояние кот очень любил, своего рода медитация без дополнительных усилий — эдакая маленькая камера самадхи, только для размышлений.

Но в этот раз размышления почему-то не шли, лежать в переноске было практически невыносимо — жарко, муторно, сложно. Сквозь тонкую матерчатую решётку Ричи рассматривал дорогу, людей, местность, подмечал детали, анализировал.

За границей он был лишь один раз — в Праге на выставке, где познакомился с Масей. Тогда, в той поездке, всё было понятно и естественно. Может быть, дело было в Масе и его чувствах к ней, затмивших все иные впечатления, а может, в том, что Прага понятна для жителя России. Она такая же, как Москва, только немного другая, и коты, и люди в ней понятны и чем-то даже близки по духу.

А вот в Греции всё было по-другому. Кошки и люди были другие, природа другая, даже воздух отличался от привычного.

Жаркое солнце хоть и сушило землю, деревья, стены домов, но оставляло при этом ощущение внутренней наполненности окружающего мира. Всё вокруг было какое-то яркое и сонное одновременно. Казалось, сама природа утомилась, но, скорее, довольной усталостью и негой.

Ричи размышлял над тем, что такая двойственность присуща котам. Под их пушистой шкуркой прячутся мускулы, под кажущейся сонностью скрываются мощный интеллект и работа мысли. Однако окружение, природа, даже «двуногие» тоже очень важны. Климат меняет естество, этому, кстати, подвержены и «двуногие», и совсем низшие существа. Проведя всю жизнь в России, Ричи привык и реагировать иначе, вести себя чуть более «северно». Здесь он чувствовал себя не вписывающимся в этот сонный, разомлевший ритм, а потому внимательно смотрел по сторонам.

На такси они с «двуногим» доехали до порта и стали ждать свой теплоход «Агиа Елени». Писатель, листая рекламные буклеты, открыл переноску, но Ричи предпочёл не выходить из своего мини-дома. Оставаясь практически невидимым, он рассматривал людей в порту, ведь часть из них станет их попутчиками в морском круизе до Лимассола.

— «Агиа Елени» — это Святая Елена! — начал лекцию писатель, прикладываясь к чашке кофе, куда он до этого вылил лошадиную порцию коньяка. — Смотри-ка, что пишут! Оказывается, на Кипре к началу четвертого века случилась страшная засуха, в результате которой развелось огромное количество змей, угрожавших человеческим жизням. В это самое время остров посетила святая царица Елена, мать императора Константина Великого. Она приказала доставить на остров из Египта и Малой Азии тысячу кошек для борьбы с опасными гадами. Когда-то первые кошки покинули пределы Египта именно на кораблях. Они были верными спутниками моряков, кот и одиночество разделит во время долгого морского путешествия, и выслушает, и посочувствует. — На этих словах писатель фыркнул и указал пальцем на морскую синеву: — Так что, Ричи, тоже будешь морским котиком! Так вот, кошки прекрасно справились с поставленной задачей. Они быстро размножились, и через несколько лет остров был очищен от змей. С тех пор кошки стали на Кипре почитаемыми животными.

Ричи слушал своего писателя вполуха, оглядываясь по сторонам. ещё неизвестно, какое их ждёт путешествие, и нужно быть готовым к любым неожиданностям. Вдруг он напрягся и замер — нечто прекрасное грациозно вышагивало по причалу, лениво ступая четырьмя лапками. Красивая эгейская кошка, сопровождаемая не менее красивой «двуногой», будто бы танцевала при каждом шаге. Раскосые зелёные глаза, аккуратные округлые ушки, поджарое тело и ножки, ах, какие ножки!

Ричи взволнованно заёрзал, стараясь проводить взглядом красотку, и вдруг понял, что его переноска движется. Похоже, «двуногий» решил не ограничиваться одним только разглядыванием, а действовать. И зря, ох, зря! После дня на жаре, как ни приглаживай волосы пятерней, свежее не станешь. Котектив видел, что они почти приблизились к привлекающей внимание парочке, но, немного подумав, его «двуногий» вдруг сделал пару шагов назад. И правильно.

«Все-таки он у меня молодец, — подумал котектив. — Нельзя к таким красавицам с наскока. И дело не в самооценке или робости, а просто в ситуации. Надо же оценивать!»