Морские львы

— Предмет, о котором я намерен говорить с вами, — сказал Пратт, — будет любопытнее полусотни Марий. Что же касается моей племянницы, Гарднер, то если она согласна, то Бог да благословит вас. Но посмотрите на эту карту… глядите внимательно и скажите мне, не найдете ли вы на ней чего-нибудь нового или замечательного.

— Она напоминает мне время давно прошедшее; вот острова, которые я посещал и которые я знаю. Но что это такое? Острова, нарисованные карандашом с цифрами широты и долготы? Кто сказал, что там есть земля, господин Пратт, если я только могу предложить вам подобный вопрос?

— Я говорю, что это хорошие острова для охотников за тюленями. Эти острова, Гарднер, могут составить ваше счастье, а также и мое. Что за дело до того, почему я отправляю «Морского Льва» именно туда? Наполните его слоновым жиром, костью, кожами и приведите назад как можно скорее.

— О, если в самом деле там есть острова, то я не сомневаюсь в этом. Но это могут быть ложные острова, которые моряку показались только в тумане. Океан наполнен подобными островами.

— Нет, это совсем не то, это настоящая земля, как я слышал от человека, который ходил по ней.

— Эта широта слишком высока для того, чтобы к ней спускаться. Сам Кук не заходил так далеко.

— Не говорите о Куке, он был королевский моряк, тогда как мой охотник за тюленями американец, а что он один раз видел, то американец должен найти. Вот острова, их три, вы найдете их, и на их берегах будет столько же животных, сколько раковин на берегу.

— Я надеюсь, если там есть земля и если вы рискуете шхуной, то я постараюсь отыскать их. Но все-таки я попрошу вас написать мне приказание плыть так далеко.

— У вас будет все, что только человек может требовать. На этот счет между нами не может быть затруднения; я сам отвечаю за ту опасность, которой подвергаю шхуну, и только частным образом прошу вас поберечь ее. Итак, отправляйтесь к этим островам и наполняйте шхуну. Но, Гарднер, это еще не все. Тотчас же, как шхуна будет полна, вы отправитесь к югу и выйдете изо льдов как можно скорее.

— Именно это я сделал бы и тогда, если бы вы мне этого и не говорили.

Пратт развернул вторую карту, которая заняла на постели место первой.

— Вот, — закричал он голосом, в котором было что-то торжественное, — истинная цель путешествия!

— Этот берег, но, господин Пратт, это северная широта… °, и вы заставляете меня брать самую дальнюю дорогу, если говорите, что я должен идти на юг для того, чтобы дойти туда.

— Хорошо иметь две струны на своем луке, и когда вы узнаете, что вы должны привезти из этой страны, так поймете и то, почему я посылаю вас на юг прежде, чем вы воротитесь сюда с вашей кладью.

— Там можно найти только черепах, — сказал, смеясь, Росвель Гарднер. — На этих берегах не растет ничего, кроме незначительного кустарника, и там водятся черепахи.

— Гарднер, — сказал торжественным голосом Пратт, — этот остров, кажущийся нам таким незначительным, содержит сокровище. Очень давно пираты положили его там, и теперь только я один владею этой тайной.

Молодой человек посмотрел на Пратта с удивлением, как будто он сомневался в том, что Пратт был в своем уме.

Он хорошо знал его слабую сторону и был готов предполагать, что Пратт так много думал о деньгах, что, наконец, помешался. Потом он вспомнил умершего матроса, бесчисленные свидания, которые у него были с Праттом, внимание, которое последний ему всегда оказывал, покупку и неожиданное и внезапное снаряжение шхуны и понял все.

— Дагге сказал вам это, господин Пратт, — заметил Гарднер, — и не он ли говорил вам об островах морских тюленей?

— Допустим, что это так, почему же Дагге не мог этого сказать, как и всякий другой человек?

— Я полагаю, господин Пратт, что вы не надеетесь извлечь больших выгод из этой части путешествия?

— Тут-то, Гарднер, я и надеюсь на самые большие выгоды, и вы сами согласитесь с этим, когда узнаете всю историю.

Пратт после этого рассказал все подробности сообщения, сделанного пиратом Дагге, как тот сам ему рассказывал.

Сначала молодой человек слушал рассказ с нетерпеливостью, потом с любопытством, наконец, с уверенностью, что все это справедливее, чем он прежде предполагал.

— Этот рассказ слишком необыкновенен! — вскричал Гарднер. — Это самая необыкновенная история из всех, мною слышанных! Возможно ли, чтобы так долго и давно не вспоминали о таком множестве серебра и золота?

— Три пирата зарыли его, боясь это доверить экипажу своего корабля. Они сказали, что хотят ловить черепах, как и вы сами скажете, и в то время как матросы занимались этим, пираты отдалились от берега и положили это сокровище в трещину одного прибрежного утеса, как я уже сказал вам. О, это так верно, что не может быть неправдой.

Росвель видел, что надежды старика были слишком велики и что им противиться нельзя, потому что вся его скупость вполне открылась.

— При некоторой опытности можно очень легко придать лжи вид правды. Но этот Дагге сказал ли, как велики те деньги, которые, по его словам, оставлены пиратами на этом берегу?