Морские повести

— Если вы сломаете мне пальцы, — морщась, сказал Людов, — я не смогу подписать приказ о вашем назначении.

Медведев распахнул дверцы шкапа, выхватил бутылку вина, два липких стакана. На дне одного лежал окурок, в другом ползала вялая полярная муха. Вытряхнув из стаканов муху и окурок, молча выбежал из комнаты.

— Андрей Александрович, не нужно! — крикнул вслед Людов.

Из-за двери слышались бульканье и плеск воды. Медведев вернулся с вымытыми стаканами.

— Я редко пью, — отрывисто сказал он. — Последний раз выпил из этой бутылки, когда расставался с Настей. Думали допить после ее возвращенья. Но для такого случая…

Багровая густая струя билась в стенки стаканов.

— Чтобы не был последним! — сказал Медведев, торжественно поднимая стакан.

— Чтобы не был последним! — повторил Людов суровый тост военных моряков.

Они выпили, поставили стаканы рядом.

— У вас хорошие нервы, Андрей Александрович, — с уважением сказал Людов. — Волнуетесь, а в руке ни малейшей дрожи.

Нагнулся, вынул из-под стула фуражку, обмахнул ее рукавом.

Медведев смотрел удивленно.

— Сейчас я вас покидаю, Андрей Александрович. — Странно звучало для Медведева это штатское, еще не привычное тогда во флоте, обращение. — Главное мы с вами скрепили. Вы поступаете в мое распоряжение. Обдумайте еще раз этот шаг. Нет колебаний? Тогда прикиньте пока: кого из своего экипажа сможете взять с собой. Нужны двое: радист и сигнальщик.

Медведев не успел ответить ни слова. Капитан предупреждающе поднял смуглый палец.

— Не торопитесь, обдумайте кандидатуры всесторонне. Через полчаса жду вас у командующего, в скале… Думаю, — лучше нам не итти по улице вместе…

Приложив пальцы к козырьку, вышел, тихо притворив за собой дверь…

Ровно через полчаса вахтенный краснофлотец, перед овальным входом в скалу, спрашивал пропуск у подошедшего сюда офицера.

Ранние сумерки уже окутывали улицы, корабли у причалов, площадь стадиона, где совсем недавно летал влажный футбольный мяч, свистели и топали англичане, аплодировали наши моряки, когда команда гвардейского эсминца забивала в английские ворота гол за голом.

Медведев предъявил удостоверение. Вахтенный нажал кнопку звонка.

В глубине тоннеля горел электрический свет. Дежурный офицер показался из-за поворота.

— Старший лейтенант Медведев? Проходите.

Медведев шел тоннелем, наклонно уходящим в глубь сопки. По неровным каменным стенам сочилась вода, бежала проволока проводов, темнел свинцовый кабель.

Открылась тяжелая, обитая резиной дверь. Еще одна дверь — с высоким стальным порогом-комингсом, как на линкоре.

Возник длинный прямой коридор, ряд дверей по обеим сторонам. Из-за дверей слышался заглушенный разговор, трещали телефоны, постукивали ключи телеграфа. Адъютант остановился, пропустил Медведева вперед, в небольшую приемную.

— Обождите, сейчас вас примет вице-адмирал.

…В кабинете командующего флотом сидел капитан Людов.

Просторная сводчатая комната находилась глубоко под поверхностью сопки. Пол устлан линолеумом, на одной из обитых крашеной фанерой стен — огромная карта заполярного сухопутного фронта. В глубине — письменный стол, перед ним — глубокие мягкие кресла. Вице-адмирал, немного сгорбленный плотный моряк, с профилем, будто вырубленным из гранита, склонился над низким широким столом — макетом морского фронта.

Голубел Ледовитый океан — бумажный простор, пересеченный линиями широт и долгот. Извивался рваный, прорезанный сотнями фиордов берег. Крошечные модели боевых кораблей разбежались по голубеющей глади. В любой момент находящийся здесь видел расположение подводных и надводных сил флота, видел, в каком пункте находится тот или другой корабль, любая подводная лодка.

Острый профиль вице-адмирала склонялся над зубчатым полумесяцем Новой Земли. Командующий передвинул узкое веретенце подводной лодки, идущей на другую позицию. Выпрямился, взглянул на Людова.

— Все, что вы рассказали, капитан, похоже на фантастический роман.

— И, тем не менее, это действительность, товарищ командующий.

— Я не люблю вмешивать семейные истории в военное дело.

— Но это одна из тех ситуаций, когда семейные взаимоотношения перестают быть достояньем двоих, товарищ вице-адмирал.

— Вы, капитан, любите отвлеченные формулировки.

— Простите, товарищ командующий, — отпечаток профессии. Я не военный, я доцент философских наук. Только окончится война, снова засяду в своем институте.

— Хорошо, капитан, продолжайте… — вице-адмирал снова переставлял кораблики на карте. Только что пришло сообщение, что дивизион эскадренных миноносцев вышел в море конвоировать караван.

— Я уж докладывал, товарищ командующий: этот офицер страстно стремится в сопки, ваше согласие примет как подлинное благодеяние.

— Вы хотите сказать, — улыбнулся вице-адмирал, — что стремление в сопки у нас — не такое уж частое явление?