Морские повести

Она вынула из ящика стола и протянула ему два заштемпелеванных треугольничка. Калугин жадно развернул письма, пробежал мельком, спрятал в полевую сумку. «Хорошо. Прочту внимательно потом, наедине, чтобы не портить удовольствия».

— Из дому пишут, товарищ капитан? — спросила Зина.

— Да, Зина, жена и мама…

Он взял из стопки на столе свежий номер газеты, не читая сунул в карман, пошел к лестнице во второй этаж.

По лестнице с грохотом бежал редакционный фотограф. Маленький быстрый, всегда улыбающийся, отчаянно храбрый Венчук. Он был в полушубке и кирзовых сапогах, через плечо перевязь противогаза, через другое — желтый ремешок фотоаппарата.

— А, мое нижайшее! — Венчук нынче был непривычно серьезен. — Ну, как поход? Сколько самолетов в сумке?

— Об этом прочтете в моих очерках, — таинственно сказал Калугин. — Куда спешите, Федор Николаевич?

— Редакционное задание особой важности. У нас такие события! Бегите в боевой отдел. Может быть, отправимся вместе… Еще полчаса буду в фотолаборатории. Спешу, спешу! — Венчук скрылся за поворотом, откуда несся стук типографской машины.

По лестнице спускался боец в разрисованной желтыми листьями зеленой плащ-палатке, в шерстяном подшлемнике, пересекающем обветренный лоб. Из-под плащ-палатки высовывался висящий на шее бойца автомат.

В коридоре наверху прохаживался моряк с нашивками старшины, в черной пилотке подводника. Он волновался, поглядывал на дверь с надписью «Боевой отдел».

— Вы к майору? — спросил Калугин.

— Точно.

— Так почему ж не заходите?

— Там товарищ начальник с другим корреспондентом беседует. Я обожду.

«Военкоры, — думал Калугин. — Раньше стеснялись приходить, теперь привыкли, понравилось это дело, приходят к нам все чаще и чаще: прямо из морских походов, с береговых постов, проездом на передний край и с переднего края… Интересно, когда придут сюда мои новобранцы?»

Он вошел в боевой отдел. Плотный, немного сутуловатый майор, с жесткими волосами ежиком и насупленными бровями, наблюдал, как офицер в кожаном комбинезоне, сидя сбоку стола, внимательно читает длинный оттиск гранки.

— Здравствуйте, товарищ майор!

Майор поднялся из-за стола.

— А, привет мореходу! — У него была манера говорить с еле уловимым сарказмом, «с подтекстом», как выражался Калугин, но сейчас как-то особенно тепло он стиснул Калугину пальцы. — Присядьте на минутку. Вот сейчас докончу с нашим автором.

— Так я пока пройду к себе…

— Да нет, подождите…

Летчик кончил читать, опустил оттиск на стол.

— Вот, товарищ лейтенант, в каком виде мы печатаем ваш труд. Есть возражения?

— Никаких возражений! — сказал летчик. — Спасибо, товарищ майор! Вот это место с «мессершмиттами»… как раз то, что мне хотелось сказать.

— Вы это и сказали, — буркнул майор. — Редакционная правка не в счет. Подпишите корреспонденцию.

Летчик с удовольствием вывел свою подпись.

— Когда снова к нам?

— Вернусь из операции, опять что-нибудь сочиню… Еще раз, товарищ майор, спасибо.

Он сердечно потряс руку начальнику отдела.

— Не за что… Если сами не сможете отлучиться, материал с оказией присылайте.

Летчик вышел. Майор взглянул на Калугина с обычной угрюмой усмешкой.

— Ну, как поход? Корреспондентов мне навербовали?

— Военкоров навербовал. Троих. Зайдут к вам, может быть, даже сегодня. Задание редактора выполнил, — вот беседы с комендорами. Еще организовал статью: «Штурман в боевом походе»… Да, кстати… — Вместе с пачкой листков он вынул тетрадку Филиппова. — Вот хорошие стихи корабельного поэта.

— Стихи! — Майор отдернул, как от огня, протянутые к рукописи пальцы. — Не мое заведыванье! Корреспонденции мне давайте. Неделю прогуляли в море…

— У вас и тут корреспондентов хватает…

— Мало материала, — сердито сказал майор. — Такие события, а наши писатели все в разъезде.

Слово «писатели» он произнес с обычным для него саркастическим выражением, но тут же большое чувство окрасило его голос.

— Правда, нынче напечатали хороший очерк Кисина… Да, вот его поручение…

С размеренной неторопливостью он выдвинул ящик стола, вынул плоский, завернутый в газету предмет, протянул Калугину… Бумажник, оставленный Кисину под большим секретом!

— Почему он у вас, товарищ майор? — спросил Калугин краснея. Как не похоже на Кисина! Не мог сохранить бумажник при себе… Он бросил обертку в корзину, сунул бумажник в карман вместе с тетрадкой Филиппова. Но майор не воспользовался прекрасным поводом для шуток.

— Потому что Леонид Павлович Кисин, которому вы доверили свое имущество, — медленно сказал он, — погиб вчера при штурме высоты Черный Шлем.

У Калугина перехватило дыхание. Стоял молча, не находя слов.

— Убит наповал из автомата, — продолжал майор. — Настоящий был журналист. Пошел в наступление с первым отрядом…

— Когда началось наступление? — только и мог спросить Калугин.

— Третий день в сопках идут бои… Пойдем к редактору, доложите о походе, разберетесь в обстановке. Да, очень жаль Кисина… Талантливый и храбрый был товарищ…

Молча они вышли в коридор. Там попрежнему ходил старшина-подводник.

— А, товарищ Семячкин! — сказал майор. — Ко мне? Что ж не заходите? Принесли заметку?