Морские террористы

Николь видела в этом парне не только нового любовника, но и убийцу своего мужа, отчего ее чувственные ноздри трепетали, а соски наливались с новой силой. Она вдруг поймала себя на странной мысли: дело сделано, она точно знает – Шона больше нет, и ненависть к нему куда-то испарилась; она вырвалась из его сетей, вырвала и мальчика, он совсем близко, рядом, но еще не наступила минута встречи. Такое доверие она испытывала к Джебу и не сомневалась в нем ни на йоту. И сама растерялась, когда вдруг услышала свой голос:

– Он никогда не расстается с кодати. Знаешь, что это?

– Малый самурайский меч.

– Ему цены нет. Он реквизировал его вместе с другим, большим мечом – одати. Оба работы Мурамасы, оружейника из самурайского сословия. Над каждым мечом Мурамаса работал несколько месяцев… – Николь села на краю кровати, надела очки и с минуту молчала. – Послушай, Женя, может быть, стоит выманить Шона с острова? Я могла бы снова позвонить ему, назначить встречу.

– Это сложная, хитрая игра, – ответил Джеб. – Люди так не играют, так играют компьютеры.

– Пожалуй, ты прав.

Николь разрывалась на две части. Ей необоримо хотелось быть пусть не в гуще событий, но рядом. Вдруг операция провалится? А Шон – человек непредсказуемый. Бред, но она видит меч в его руках, приставленный к горлу Ёсимото. И тогда она предлагает убить себя… Это снова дают о себе знать выпученные глаза судьи, призрачные глаза покровителя Шона, равнодушные взоры начальников Николь («Извините, качество вашей работы нас уже не устраивает. В наших файлах нет места для справок от психиатров»); ее выгоняют с работы и не дают, как это принято, административный отпуск. Дает о себе знать туповатый взгляд российского разведчика в Вашингтоне («Вы меня с кем-то перепутали»). Убивает ожидание, но обнадеживает записка – ей все же идут навстречу. Томит очередное ожидание – но радует долгожданная встреча с настоящим агентом российской разведки. Она ожидает другого человека, но втайне надеется снова увидеть Джеба…

Достаточно одного раза сойти с ума. Так, кажется, говорят. Вот сейчас, когда Джеб вышел из ванной уже полностью одетым, она прочла в его глазах: «Извини, я понимаю, это не самый подходящий момент…» Что же, он хотя бы честен по сравнению с теми, о ком Николь не переставала думать.

– Приведи себя в порядок, Николь. С тобой хочет поговорить один человек.

* * *

Через полчаса в комнату вошел деловой, чуточку стремительной походкой седоватый человек и коротким кивком поздоровался с Николь. Устроившись в кресле напротив американки, Школьник представился на хорошем английском:

– Называйте меня Виктором.

Николь ждала этой встречи. И все же для нее она стала неожиданной. Поза адмирала, выражение его лица – все говорило о том, что он крупный разведчик. Она не ошиблась, предположив: его вопросы будут точечными, сухими и выверенными, ни малейшего отклонения от темы, что имело место в разговорах с Евгением Блинковым.

– Вы работали в АНБ. Какое учебное заведение вы окончили?

– Национальную школу криптологии.

– Назовите отдел и вашу должность в агентстве.

– Управление радиоразведывательных операций. Это управление ведет все виды перехвата. Первые два года я работала на расшифровке, затем – на анализе полученной информации.

– Численность персонала агентства вам известна?

– Она превышает сто двадцать тысяч сотрудников. Из них примерно двадцать пять тысяч работают в центральном аппарате, остальные на объектах АНБ по всему миру.

– Количество таких объектов вам известно?

– Свыше четырех тысяч. Эти люди, оснащенные сложнейшей аппаратурой, способны подслушать радиотелефонные переговоры везде: в джунглях и на Южном полюсе, в том числе и ведущиеся по подводным кабелям.

– Шон выполняет приказы ЦРУ. Какой конкретно отдел курирует его деятельность?

Он не назвал его по фамилии, дабы не тыкать ею в лицо Николь Накамуры. Она оценила суховатый такт русского резидента – именно так она окрестила про себя Школьника.

– Да, сэр. В ЦРУ была создана засекреченная собственная структура коммерческого типа.

– Для чего?

– Для того чтобы проводить тайные операции в обход законов и остаться неподконтрольной сенату и палате представителей конгресса. Эта структура подчинена лично заместителю директора ЦРУ.

– Что еще вы знаете о «Ферме»?