Морские титаны

Мигель подвинул ему стул. Хосе сел и пригубил водку из стакана, который ему пододвинули.

— Вот ваш перстень, капитан, — сказал он сдержанно.

— Уже! — вскричал молодой человек.

— Валла-ваоэ летят как на крыльях, когда надо служить любимому вождю. Благодаря вам, капитан, моя дочь была со мной до заката солнца. За такие услуги следует платить не словами, а делом. Надеюсь, недолго быть мне у вас в долгу.

— Хотя я желал бы противного, вождь, — с улыбкой возразил Лоран, пожимая ему руку. — Но как же удалось вам пробраться сюда так незаметно?

— С давних времен мне известны все тайны этого дома, капитан, и потому ничего не могло быть легче.

— Однако в наше первое посещение…

— Я еще недостаточно знал вас, капитан, — с живостью перебил индеец, — мне следовало так говорить. Кем я был тогда в ваших глазах? Бедным пеоном, пожалуй, немного более сообразительным, чем остальные, вот и все.

— Я неправ, бросим это, друг мой, и потолкуем о наших делах.

— К вашим услугам.

— Что вам удалось сделать?

— Все то, о чем мы условились: капитан Бартелеми и его товарищи учат моих воинов владеть оружием, дети и женщины собирают серу и селитру, старики жгут целые деревья, чтобы добыть уголь; вскоре мы будем в состоянии снабжать вас порохом, если у вас будет в нем недостаток, — прибавил он, улыбаясь.

— Никогда нельзя знать наперед, что может понадобиться, — в тон ему ответил Лоран.

— Сегодня утром я виделся с Монбаром. Почти весь флот в сборе у устья Сан-Хуана, готовый приступить к боевым действиям; ждут только прибытия семи или восьми кораблей эскадры Пьера Леграна и Моргана.

— Отлично! — вскричал молодой человек, радостно потирая руки. — Вот славные-то вести!

— Это еще не все, — заметил Хосе.

— Посмотрим, что еще.

— Незадолго до нападения Моргана губернатор Пуэрто-Бельо отправил по разным дорогам пять курьеров в Панаму с требованием помощи.

— И…

— Все пятеро были перехвачены разведчиками и повешены.

— Отлично! Так, значит, в Панаме и теперь еще ничего не знают?

— Ровно ничего.

— Ба! — философски молвил Мигель Баск. — Тем лучше для бедняг-испанцев. Пусть их себе наслаждаются покоем напоследок, их ожидает довольно неприятное пробуждение.

Слова Мигеля, произнесенные полунасмешливым-полудобродушным тоном, так свойственным знаменитому флибустьеру, вызвали общий смех.

— Так вы говорили с Монбаром? — спросил Лоран.

— Да, мы говорили с ним довольно долго… Речь шла также и о вас.

— Мой добрый друг! — сказал Лоран. — Я горю нетерпением увидеться с ним.

— Я обещал адмиралу, что завтра в девять часов утра вы и два ваших товарища будете на его корабле.

— В таком случае нам придется выехать очень рано.

— Зачем, капитан? — возразил Хосе, улыбаясь. — Вам предстоит переезд всего в три мили. Если отправиться в путь в восемь часов утра, мы вовремя будем на месте; адмирал приглашает вас к завтраку, предупреждаю.

— Черт побери! — с живостью вскричал Мигель Баск. — Даже если по дороге нам пришлось бы положить целую сотню испанцев, я не преминул бы явиться на подобное приглашение.

— Такого страшного побоища не предвидится.

— Тем хуже, это было бы забавно!

— Вот беда-то! — вдруг вскричал Лоран, ударив себя по лбу.

— Что такое, капитан? — спросил Хосе.

— Если флот стоит так близко отсюда, как вы говорите, надо держать ухо востро: того и гляди, что дон Хесус, трусливый, как заяц, но хитрая бестия, случайно как-нибудь откроет, что происходит возле его асиенды.

— Меры уже приняты.

— Очень хорошо, но объясните мне, вождь, какие именно; признаться, я не спокоен.

— Я понимаю это, но повторяю, нет ни малейшего повода к беспокойству.

— И все-таки…

— Тут и говорить-то особо нечего. Просто я окружил асиенду живой цепью.

— То есть?

— С захода солнца пятьсот воинов сторожат каждый клочок земли на две мили в округе; кто бы ни попытался пройти за цепь, будет немедленно схвачен и повешен.

— Старая система!

— Почему бы не придерживаться ее, раз она хороша?

— Тем более, что она чрезвычайно проста.

— Вот именно. Что же касается асиенды, то она уже с час как снабжена порядочным гарнизоном.

— Как?! Гарнизон здесь?

— Боже мой! Да, здесь. Я имею полное право утверждать это, — прибавил Хосе, улыбаясь, — поскольку сам же и служил ему проводником и разместил, смею вас уверить, довольно удобно.

— Просто фантастика! — вскричал Лоран. — А как велик гарнизон?

— Угадайте, капитан.

— Откуда мне знать? Вы меня мучаете, точно на шиле держите.

— Какой вы нетерпеливый человек!

— Простите, любезный друг, но вы же понимаете…

— Понимаю и потому повинуюсь. Сколько вас на асиенде дель-Райо, Береговых братьев?

— Тринадцать, я полагаю, по крайней мере. Я, право, теперь и сам не уверен, во сне все это происходит или наяву.

— Благодарю, капитан, вы, верно, считаете меня чуть ли не колдуном.

— Не скрою, что есть такой грех.

— По счастью, священная инквизиция не имеет надо мной власти, — возразил краснокожий, смеясь, — а то, чего доброго, по вашей милости, любезный капитан, меня сожгли бы на костре.

— Ей-Богу! Вы этого заслуживаете, раз так терзаете меня неизвестностью.

— Вы заблуждаетесь, любезный капитан.

— Заблуждаюсь?

— Ваш расчет неверен.

— Какой расчет?