Морские титаны

Кайзер Германии Вильгельм И, зная повадки подданных своей бабушки, английской королевы Виктории (представители большинства правящих домов Европы состояли в родстве с ней), по–прусски отреагировал на британский пассаж с «арендой» Гонконга Воспользовавшись убийством двух немецких миссионеров, германцы в 1897 году захватили город–порт Киао–Чао (Циндао). Это не на шутку встревожило Петербург. Единственный крупный порт и военно–морская база России — Владивосток замерзал на долгие пять месяцев, ограничивая навигацию, рейд китайского Чифу был неудобен и узок, а разрешение пользоваться японскими портами, которые нравились российским адмиралам и офицерам из-за хорошего, мягкого климата и незабываемых гейш, политически не значило ровным счетом ничего. Ситуация со стационированием (нахождением) флота России в подходящей базе становилась критической. В реальности шанс был один — и в Петербурге использовали его на все сто процентов. Контр–адмиралу Дубасову 29 ноября 1897 года было приказано без церемоний занять китайский Порт–Артур. Уже тогда все понимали, что опаздывают! Дубасов, разведя пары своей эскадры и попивая в своей каюте крепкий «адвокат» (флотское название хорошо заваренного чая), снисходительно поругивал начальство, однако, думается, внутренне клял все на свете. Приказ был получен в Нагасаки. Командующего всерьез беспокоило, что рядом на рейде виднелись громады британских кораблей, находившихся под командованием адмирала Бульера. Намерения англичан, после аннексии Сингапура, Шанхая и Гонконга, были более чем понятны. Обе эскадры обозревали друг друга через прорези боевых рубок и оптику дальномеров. В те годы Россия не имела более сильного и коварного врага, чем Англия, и лишь тонкая игра министров и дипломатов удерживала обе страны от прямого военного столкновения.

Тревогой был наполнен воздух Нагасаки. В одну из безлунных ночей англичане тихо исчезли. Дубасов мгновенно осознал, что его провели, и кинулся к Порт–Артуру, предчувствуя грядущую катастрофу. Советский писатель B. C. Пикуль в романе «Три возраста Окини–сан» живо рисует картину противостояния двух эскадр на рейде Порт–Артура: «Бульер выстроил свои крейсера так, что они загораживали русским проход в гавань. Стало ясно, что англичане решили сделать из Порт–Артура примерно то же, что им удалось с Шанхаем и Гонконгом Дубасов подобрал самые грубые слова, чтобы расшевелить столичных дипломатов… После русского ультиматума крейсера Альбиона, жалобно подвывая сиренами, будто их очень обидели, покинули Порт–Артур».

На самом деле все было прозаичнее — никого «выдавливать» с рейда не пришлось. Воды Порт–Артура были пусты, и единственная приемлемая для флота России стоянка оказалась свободной. Дубасов вздохнул с облегчением, но сыны Альбиона «оплошали» не просто так. Оперировавшим в Порт–Артуре судам приходилось подстраиваться под временной график царящих здесь приливов. Это создавало огромные неудобства, что позднее сильно сказалось на положении I Тихоокеанской эскадры российского флота (следует уточнить, что понятия «I и II эскадра» вошли в обиход с началом формирования последней на Балтике. До этого все корабли, базировавшиеся на Дальнем Востоке, составляли Тихоокеанский флот империи). Однако выбирать не приходилось. Тут же подмахнули договор с китайцами об аренде на 25 лет и недалеко от новой базы заложили форпост русского влияния в регионе — городок Дальний. Британцы же, знавшие о подобном гидрографическом неудобстве, с ходу пересекли Печилийский залив и захватили очередной китайский приз — порт Вэйхайвэй. Отсюда легко отслеживались все действия русских и контролировался проход из Желтого моря в Японское. Позднее этим воспользуются союзники Великобритании, японцы, для нападения на спящие в Порт–Артуре корабли России, а пока…

Наступило временное затишье. Расстановка сил завершилась, и стрелка весов мировой политики трепетно указала на равновесие. Англия начала готовить удар. Россия, в противовес американцам, пошла на сближение с Кореей. С этого момента в Петербурге строят или заказывают за границей боевые корабли с более чем конкретной пометкой — «для нужд Дальнего Востока».