Морские титаны

Утром 9 августа оба крейсера подошли к заливу Денуза. Приняв уголь с парохода «Богадир», Сушон стал ждать ответа на свой запрос «Можем ли мы войти в турецкие воды?» К 16 часам стал ясен ответ. В сопровождении двух турецких кораблей немецкая эскадра двинулась в пролив Дарданеллы. А 10 августа к Денузе подошел Милн. Два турецких офицера, прибывших на флагманский корабль британской эскадры, сообщили сногсшибательную новость: «Оба германских корабля куплены турецким правительством¹» Теперь короткая средиземноморская эпопея превращалась в долгую черноморскую. Разумеется, не все было так просто. Западная историография (особенно англо–американская) трактует дальнейшие события, связанные с приходом «Гебена» в Константинополь, очень одиозно. Строится логическая цепочка — линейный крейсер пришел в Босфор, и Турция, получив такой козырь, объявила союзникам войну, перекрыв Проливы. Примерно такой же англосаксонской концепции придерживался известный писатель И. Бунич. В своем труде «Черноморская Цусима 1914 — 1921» он прямо указывает: «Какие же в итоге причины привели к гибели Черноморского флота? Конечно, огромную роль сыграло появление в Черном море немецкого линейного крейсера «Гебен»». Правда, Бунич позднее уточняет: «Однако несмотря на то многое, что сделал «Гебен» для обеспечения ⁴ черноморской Цусимы», говорить о ею решающей роли и триумфе, конечно, не следует».

Приблизительно такая же версия выдвигается и историками США. Бунич идет еще дальше, инкриминируя столь блестящий ход с прорывом кораблей зловещему авантюристу, финансисту и радикалу Александру Парвусу. Тому самому, кто курировал всю деятельность Ленина и его соратников, а позднее профинансировал переворот в октябре 1917 года. Глобальные авантюры этого зловещего человека заслуживают отдельного внимания, но именно его директивы Тирпицу и давление на германского посла Вангенгайма и сыграли, по мнению Бунича, решающую роль. Причем Парвус настаивал, в случае несогласия адмирала Тирпица в Берлине, дать радио лично Сушону и сообщить, что контр–адмирал нужен ему з Константинополе. Сейчас!

Просто детектив, не иначе. И что за «Цусима» такая приключилась с Черноморским флотом Российской империи с появлением германского линейного крейсера «Гебен» у берегов Константинополя?

Нет сомнений, что Турция в августе 1914 года была не в состоянии воевать. Терзаемая внутренними противоречиями, страна едва выпуталась из серии Балканских войн, приведших ее к экономическому и политическому коллапсу. Османская империя уже к 1912 году раскололась на несколько частей: в результате войны обрела независимость Болгария; Крит, Салоники и острова Эгейского моря отошли к Греции (кстати, этот очаг напряжения тлеет и сейчас); Италия захватила Триполи и Додеканезские острова. Британцы вовсю хозяйничали в Египте и аннексировали Кипр.

И Антанта, и Тройственный союз были заинтересованы в нейтралитете Турции. Другое дело, что шли они к этому разными путями. Об истории с линкорами, строившимися в Англии, мы уже упоминали. Правда, вездесущие и бесцеремонные британцы держали в Стамбуле свою военно–морскую миссию под началом адмирала Лимпуса. Его деятельность по возрождению турецкого флота была под стать чванливому уединению посла Великобритании в Порте сэра Луи Маллета. Последний не снисходил до общения и налаживания тесных контактов с правящими кругами страны, в которой он был аккредитован.

Немцы вели другую политику. Когда радикально настроенные младотурки мягко «задвинули» султана Гамида в результате политического переворота, к реальной власти в Константинополе пришла партия сомнительного толка с весьма обнадеживающим названием «Единение и прогресс» с несколькими авантюристами во главе. Прежде всего это были Энвер, Талаат, Кемаль, Махмед Шевкет и Джавид, еврейский финансист из Салоник. Тандем Джавида и Энвера играл решающую роль, сводя внешнюю политику Турции к роли неуступчивой невесты. Кто больше заплатит, с тем «красна девица с полумесяцем на платье» и будет. Младотурки выставляли страну на аукцион. И пока просвещенные умы Европы воротили свои чувствительные носы от выскочек и реакционеров, в Берлине решили их поддержать. Немцы «нашпиговали» турецкую армию своими советниками во главе с талантливым и предприимчивым генералом от кавалерии Лиманом фон Сандерсом.

В Турции родилось то самое ощущение беспомощности, которое и заставило страну обратиться к внешнему миру в поисках союзников. Выбор был невелик: Германия или Англия. Альянс с Германией был более очевиден, тем более сам кайзер ратовал за союз и мечтал поставить турецкую армию на ноги. Но немцев, увы, в Турции традиционно не любили. Досадная осечка. Тот же особый уполномоченный при американском посольстве в Константинополе Льюис Энштейн в своих записках утверждает, что турки всем иностранцам предпочитали англичан.