Морские цыгане

В это время высокий и красивый молодой человек лет двадцати восьми, с надменными чертами насмешливого лица, развязной походкой вошел в залу. Он был одет чрезвычайно щеголевато, золотая фанфаронка опоясывала его шляпу, украшенную дорогими перьями и залихватски надетую набекрень. Правая рука его, белая и аристократичная, почти закрытая волнами богатых кружев, лежала на эфесе шпаги. Войдя, он бросил гордый взгляд вокруг, как бы отыскивая кого-то, потом решительно подошел к тому столу, где сидели Марсиаль и Агуир, грубо отталкивая всех попадавшихся на его пути, которые — отдадим им справедливость — спешили удалиться по первому его требованию. Сев у стола, молодой человек наклонился к играющим.

— Э! — воскликнул он. — Да здесь, кажется, забавляются, ей-Богу! И я хочу участвовать.

— Да, да! — подтвердили несколько авантюристов, весело подняв голову. — Это вы, кавалер? Добро пожаловать!

— Давно ты здесь? — поинтересовался кто-то.

— С час. Я оставил свое судно в гавани Марго и пришел сюда.

— Браво! Успешно прошла твоя экспедиция?

— Еще бы! Ведь испанцы — наши банкиры, — сказал он, смеясь.

— Итак, ты богат?

— Как четыре генеральных откупщика.

— Раз так, ты пришел кстати, — заметил один из игроков, — этот демон Нантэ поклялся обобрать нас. Посмотри, капитан, что перед ним.

— Ба-а! — произнес Нантэ с громким хохотом, небрежно разбрасывая груду золота, находившуюся перед ним. — Это еще пустяки, я надеюсь утроить выигрыш.

— Посмотрим, — ответил молодой человек, которого назвали кавалером и капитаном.

— Когда же ты начнешь, капитан? — продолжал Нантэ.

— Сейчас, — ответил тот и, тихо положив руку на плечи Марсиаля, сказал ему: — Уйдите отсюда, друг.

Молодой человек вздрогнул при этом прикосновении, но не тронулся с места. Капитан подождал с минуту.

— Разве вы глухи, друг мой? — продолжал он, снова положив руку на его плечо, на этот раз сильнее.

Марсиаль обернулся и взглянул прямо в лицо капитана.

— Нет, — ответил он только.

— Хорошо, — сказал капитан, крутя усы, — вы не глухи? Я очень рад за вас, но если так, почему же вы не встаете?

— Потому что, вероятно, мне не угодно, — сухо ответил Марсиаль.

— Что? — произнес капитан, нахмурив брови. — Это гораздо смешнее, чем я предполагал.

— Вы думаете?

— Еще бы! Отойдите от двери, — обратился он к матросам, которые, привлеченные шумом этого спора, столпились позади него.

— Для чего же им отходить от дверей? — спросил Марсиаль, все еще внешне спокойный.

— Для того, — ответил капитан насмешливо-вежливым тоном, — что если вы не встанете, я буду к величайшему своему сожалению вынужден выбросить вас отсюда.

— Вы с ума сошли! — сказал молодой человек, презрительно пожимая плечами и опорожняя свой стакан.

Капитан, невольно изумленный твердостью и решительностью молодого человека, с минуту рассматривал его с удивлением, смешанным с любопытством.

— Не ребячьтесь, молодой человек, — сказал он, — я вижу, вы не знаете, с кем имеете дело.

— Действительно, не знаю, — ответил Марсиаль, — и мало беспокоюсь по этому поводу. Вас называют капитаном и кавалером, но это по моему мнению не дает вам никакого права быть грубым со мной.

— А-а! — сказал кавалер с насмешкой. — Ну, так знайте же, милостивый государь, что я — кавалер де Граммон!

— Я не знаю никакого кавалера де Граммона и повторяю, что мне все равно.

При этих словах, внятно и гордо произнесенных, трепет ужаса пробежал по всей зале. Кавалера де Граммона11, одаренного геркулесовой силой и беспримерной ловкостью во владении оружием, опасались все эти люди, небезосновательно хваставшиеся, что не боятся ничего, но неоднократно имевшие возможность видеть, как он давал доказательства сверхъестественной силы и свирепого мужества.

— Ну, друг мой, — медленно продолжал кавалер, сняв шляпу и кладя ее на стол, — так как я сказал вам свое имя и звание, мне остается только сообщить вам, на что я способен, и вы скоро это узнаете, ей-Богу!

Марсиаль встал, бледный и спокойный.

— Остерегайтесь, — сказал он, — вы не имеете никакой причины ссориться со мной, мы друг друга не знаем, вы оскорбили меня без причины, я хочу об этом забыть; еще есть время, уйдите, потому что, клянусь Богом, мое терпение истощается, и если ваша рука коснется меня, я покончу с вами, как с этим стаканом.

И он вдребезги разбил стакан, который держал в руке. Авантюристы разразились громким смехом.

— Браво! — сказал капитан с насмешливым видом. — Прекрасно сказано, клянусь своей душой, но все это мне порядком наскучило. А ну, дайте место!