Морские узлы жизни

Доска рядом принимает вертикальное положение и ждет, пока боцман не опустит второй конец. Через некоторое врямя все начинается сначала. До вожделенного причала еще несколько таких нырков. Как мухи в патоке, тяжко барахтались не созревшие мореманы в густой клейкой массе страха. После обеда продолжить работу все шестеро дружно отказались. Тем не менее опыт, приобретенный в школе жизни не пропал даром – через три месяца им вернули, присвоенный Килийской моршколой первый класс. Наверно это был необходимый испытательный срок. Но это было потом, а сейчас посрамленные салаги несколько дней ловили на себе сочувственные взгляды товарищей. Робость, конечно, качество отрицательное. Робким человеком помыкает любой проходимец, но против природы не попрёшь и сразу себя не переделаешь. Однако вскоре ребята доказали, что они не хуже других, заняв первое место на шлюпочных соревнованиях. Три шлюпки были с «Советского Союза» и несколько со стоящих на рейде судов. Здоровые крепкие килийцы, не пропитанные еще вином и другими ослабляющими организм пороками, не дали ни каких шансов бывалым тихоокеанцам.

Состязания проходили в длинной узкой бухте Золотой Рог севернее пролива Босфор Восточный Японского моря, вонзившейся аппендицитом в материк. Удобное место стоянки судов, поэтому Владивосток, дабы заслуженно носить звание морского порта, вплотную обнял ее с обеих сторон. Многочисленные торговые и рыболовные суда, бороздящие тихоокеанские воды и другие моря, нашли здесь свой дом и прописку, а также больницы в виде судоремонтных заводов. Для такого количества рабочих мест постоянно нужны подготовленные кадры. Ваханов знал, что в городе есть Высшее мореходное училище и были мысли продолжить образование. Он имел преимущество, как отличник, поступить без вступительных экзамен. В то время нужда в студентах, вероятно, была большая, если судить по тем, кто там учится. С одним из таких курсантов, проходившем практику, он познакомится на пароходе Невастрой. Николай Панаугье, так звали его, был представителем северных народов СССР – эскимосов. Это последняя уходящая с Земли древняя народность наравне китайцами, финнами, венграми, монголами, которые существовали после Атлантиды. Он рассказывал, что имя «Николай» ему дали уже во Владивостоке, а родное имя Панаугье – сделали фамилией, поскольку дикие северные люди вполне обходились одним именем. Жили в чумах на полном само обеспечении. Олени, жертвуя своей жизнью, давали им питание и одежду стойкую против морозов. Кухлянка одевается только на голое тело. Кто-то рассказывал из русских гостивших там, что, если одевали кожаную одежду на трико, мерзли неимоверно. Питались аборигены не только сырой олениной, но и разнообразили меню рыбой, Ледовитый океан рядом. Летом закапывали ее в яму, а зимой доставали протухшую «копальку», так назывался этот деликатес, и с наслаждением ели. Говорит, за уши не оторвешь.

Все это он рассказывал, когда вместе с матросами они очищали железную палубу от многолетней ржавчины, отбивая огромные куски ее. Ужинать и ночевать он отправлялся в училище. В последний день практики, уходя, будущий капитан украл штаны у матроса, но был задержан на трапе. Сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит.

Работа – это приобретение опыта жизни, а учеба по профилю как бы задержка в пути, чтобы потом наверстать упущенное на более высоком уровне. При этом путь сращивается с судьбой надолго и без совета сделать ответственный шаг дальнейшей учебы не обойтись. Сначала Витя обратился ко второму помощнику капитана, но тот почему-то не высказал одобрения. Тогда он пошел к главному боцману «Союза» с тридцатилетним морским стажем:

– Не связывай свою жизнь с морем, – наложил он вердикт. Этого было достаточно.

«Старый лапоть» в загранке

22 декабря перед Новым 1959 годом матроса первого класса Ваханова переводят на «Невастрой», а на другой день отшвартовались в Китай во фрахт (перевозка грузов по договору).