Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне

Из-за обескураживающей нехватки авиации штаб располагал мизерной достоверной информацией – ограниченными сведениями от лодок на позициях, редкими сообщениями разведки, основанными на перехвате и расшифровке радиограмм, данными от тайной агентуры о формировании и выходе конвоя из портов противника. И не было более насущной потребности, чем создание службы авиационной разведки, а поскольку этот вопрос не решался, штабу подводного флота приходилось полагаться на нечто вроде шестого чувства.

Время от времени короткое входящее сообщение подтверждало, что их догадки оказывались верными. И тогда в радиорубку спешили офицеры штаба со срочными радиограммами: «U-32», «U-46» и «U-52» атаковать конвой, о котором сообщила «U-48». «U-48» поддерживать контакт и далее…» И потом сутки и более штаб на берегу будет напряженно ожидать исхода. Придут ли туда лодки во время? Какая погода в тех местах? Несколько велик конвой и несколько сильно охранение? Они по кусочку будут складывать картину операции по мере того, как будут поступать радиограммы с участвующих в операции лодок. Наконец поступит сообщение, что подходит главный момент: «Вижу противника, координаты…, курс юго-запад, атакую…»

Время от времени адмирал летал на базы Бискайского побережья, чтобы поддерживать контакт со своими подчиненными. Один из сопровождавших его офицеров описал одну из поездок в Лорьян.

Однажды вечером он вышел на берег в окружении офицеров, были слышны смех и разговоры. Ждали возвращения одной из лодок, такого случая в штабе не упускали, потому что все прекрасно понимали, как приятны такие встречи тем, кто возвращается с моря.

Лодка появилась ближе к сумеркам. На корпусе появилась ржавчина, флаг выцвел. Часть команды выстроилась не палубе – это был первый раз за все плавание, когда они могли безопасно выйти на палубу при свете дня. Выросли бороды, одежда пропиталась запахами лодки, но настроение было приподнятым: они вернулись домой. Лодка подходила к пирсу, вахтенный офицер отдавал приказания по швартовке. Как только швартовы были заведены и закреплены, раздались приветствия. Прозвучала команда «Стоп машины», и худощавый молодой командир сошел на дебаркадер.

– Разрешите доложить, господин адмирал, «U-38» из похода возвратилась.

– Хорошо. Вы как, удовлетворены?

– Не совсем, господин адмирал, только двадцать тысяч тонн. Должны были бы много больше.

– Построить команду.

Последовали приказы и быстрый топот ног, потом молчание, когда адмирал ступил на палубу.

– Хайль, «U-38»!

– Хайль, господин адмирал! – дружно ответила команда.

Он медленно прошел вдоль строя, и каждый почувствовал на себе его пристальный взгляд, потом обратился к команде:

– Моряки! Ваша лодка потопила более ста тысяч тонн всего за три выхода. Честь этого великолепного достижения принадлежит прежде всего вашему отважному командиру. Лейтенант Либе, фюрер награждает вас Рыцарским крестом и я с удовольствием вручаю вам эту награду.

Адъютант адмирала повесил на шею молодого офицера красную ленту, сверкающую в свете уходящего дня. Адмирал пожал ему руку, отступил и приложил руку к козырьку.

– Троекратно лейтенанту Либе!

По порту разнеслось троекратное приветствие, Либе стоял недвижимо в приветствии. У него был отсутствующий взгляд, будто он сожалел об улизнувшем конвое.

* * *

В октябре было решено об окончательном переносе операции «Морской лев» на другой год, и штаб подводного флота немедленно переехал на виллу в Керневеле, реквизированную у сардинского торговца. Она находилась у самого моря между Лорьяном и Ламор-пляжем, скрытая от взоров красивыми старыми деревьями. Из широких окон оперативного зала был прекрасный вид на Пор-Луи и форт у входа в порт.

За первый год военных действий произошли значительные перемены. Война на море стала более интенсивной, а наземные победы в Дании, Норвегии и Франции дали подводным лодкам ценные места базирования в Северной и Западной Европе. И однако Дениц говорил своим офицерам, что впредь потребуются еще более значительные усилия и что достигнутые ими успехи есть не что иное как булавочные уколы в вены врага, а надо, говорил он, обескровливать врага, медленно но верно. Хотя вскоре они получат еще больше лодок, но война, предупреждал он, продлится долго.