Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне

В первой половине 1935 года Лондон стал местом политического события первостепенной важности: Англия и Германия заключили морское соглашение. Вызов британскому морскому могуществу был одной из причин Первой мировой войны, и данным соглашением Германия показывала, что ее планы перевооружения не направлены на гонку вооружений на море. Стороны были полны решимости не допустить новой войны между двумя странами, и морское соглашение служило осязаемым доказательством этой решимости. Германия добровольно ограничивала свой военный флот 35 процентами от британского, что не должно было представлять опасности для Британии, в то время как, например, Франции разрешалось иметь 60 процентов от британского флота. Среди других статей соглашения были и статьи относительно подводных лодок: Германии разрешалось иметь 45 процентов от сравнительно небольшого британского подводного флота, а при определенных условиях этот потолок мог быть поднят до 100 процентов. Таким образом, Версальский договор, который более десяти лет серьезно сдерживал развитие германского военного флота, уступил место добровольному соглашению, которое, казалось, должно было исключить всякую возможность военного конфликта между двумя странами. Главнокомандующий ВМС Германии адмирал Редер получил возможность разработать план создания небольшого, но хорошо сбалансированного флота, План был рассчитан примерно на восемь лет.

В июне 1935 года одна из стен загадочных сооружений в германских доках была убрана, и мощный плавкран «Длинный Генрих» аккуратно перенес первую послевоенную германскую подводную лодку на воду. 28 июня она во время пышной церемонии была принята в состав ВМФ.[13] Далее с интервалами в две недели на воду было спущено еще одиннадцать лодок. Это были 250-тонные лодки по образцу той, что была построена в Финляндии – маленькие, юркие, их в шутку называли «каноэ». И первые шесть лодок – от «U-1» до «U-6» – были укомплектованы теми, кто учился в казармах школы на Вике, и теперь они на практике проверяли свои теоретические знания. У Германии не было подводных лодок в течение пятнадцати лет. Молодые офицеры были детьми, когда окончилась Первая мировая война, и учиться им пришлось с азов.

Поступил заказ на создание первой оперативной флотилии подводных лодок, и тут появилась кандидатура Деница на командование флотилией. В то время он был «фрегаттенкапитэн» – капитан 2 ранга и командовал крейсером «Эмден», возвращавшимся из похода вокруг Африки в Индию. Он хотел остаться на крейсере и как можно скорее пойти в новое дальнее плавание. Такой дальний поход, помимо его политического пропагандистского эффекта, давал и неоценимый практический опыт. Деница и командира крейсера «Карлсруэ», тоже недавно возвратившегося из дальнего плавания, пригласили на доклад к главнокомандующему ВМС. Адмирал Редер выслушал их доклады, а затем обратился к командиру «Эмдена»:

– Я высоко ценю ваше желание остаться командиром крейсера «Эмден» и на следующее плавание, но я решил, что вы будете командовать первой флотилией подводных лодок.

В этот вечер Деницу наверняка вспомнились события восемнадцатилетней давности, потому что назначение на подводные лодки оживило в памяти события военного прошлого…

Во время одного из первых походов лодка, на которой он служил, в подводном положении столкнулась с каким-то объектом, потеряла управление и пошла на дно. Лишь на глубине пятидесяти метров удалось остановить неуправляемое погружение, а затем и всплыть. Верхняя палуба была искорежена, орудие пришло в негодность, перископы погнуты. Последующие десять дней пришлось двигаться вслепую, при каждом всплытии рисковали оказаться среди противолодочных кораблей с глубинными бомбами наготове.

Вспомнил он наверняка и свое первое командование – подводной лодкой «UС-25», на которой подкрался к пирсу в порту Аугуста на Сицилии и потопил британское ремонтное судно «Сиклопс».