Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне

11 мая союзная контрольная комиссия в составе американского генерал-майора Рукса и британского бригадного генерала Фурда прибыла во Фленсбург и расположилась на борту корабля «Патриа». 22 мая Дёницу, Фридебургу и Йодлю было приказано прибыть на борт корабля. Услышав об этом приказе, гросс-адмирал спокойно заметил:

– Собирайтесь с вещами.

Такого шага он ожидал со дня на день. Никто из высших руководителей – даже Черчилль – не обратил ни малейшего внимания на него и его правительство.

Утром 23 мая Дёниц пунктуально прибыл на борт «Патрии». На верхней части трапа его не встретил никто, не считая толпы фоторепортеров. Ясно, что предстоял его арест. Генерал-майор Рукс доверительно сообщил ему, что у него приказ арестовать правительство и Верховное командование. Он поинтересовался, не хочет ли Дёниц что-нибудь заявить, но гросс-адмирал сказал, что сейчас не время выступать с речами, потом встал и покинул помещение, где его принимал Рукс.

Последовали массовые аресты. Фон Фридебург отравился, прежде чем его взяли. Вечером 23 мая арестованных перевезли на самолете в Люксембург, где в Бад-Мондорфе разместили в «Палас-отеле», который превратили в тюрьму.

Правительство Дёница, последний символ единства германского рейха, было ликвидировано.

Глава 9 НЮРНБЕРГСКИЙ ФИНАЛ (1945 – 1946 гг.)

Гросс-адмирал Дёниц выбрал себе в качестве защитника на Нюрнбергском процессе флотского адвоката – капитана 1-го ранга Кранцбюлера. Они знали друг друга много лет, и вот теперь стояли лицом к лицу в одной из комнатушек Дворца юстиции, разделенные металлической сеткой, через которую нельзя было даже обменяться рукопожатиями. Гросс-адмирал говорил примерно в таком духе:

– Когда я прошу вас быть моим защитником, я имею в виду, что вы должны защищать не мою личность, – я не испытываю никаких угрызений совести, – а скорее германский флот и в частности – флот подводный. Вначале я не хотел иметь никакого дела с этим фарсом, какие бы последствия он ни имел для меня лично. Но потом понял, что лучше смело предстать перед моими обвинителями, чем дать им бесчестить мое имя, не отвечая на их обвинения. У нас есть что ответить, и это, видимо, наш последний шанс ответить публично. Они постараются навесить на нас перед всем миром ярлык кучки убийц. Но мы обязаны, несколько в наших силах, не дать запятнать честь наших павших товарищей. Немецкий народ тоже должен услышать, что мы скажем в ответ на их обвинения, а также знать, что его воины были не ордой преступников.

В течение месяцев команда обвинителей копалась в горах захваченных германских документов, чтобы набрать необходимые свидетельства. Им были предоставлены все возможности. Если необходимо, они могли в течение суток получить из Вашингтона по воздуху нужное им досье. Защита же поначалу вообще не имела работы. Перед окончанием войны Дёниц строго запретил уничтожать германские военно-морские архивы, так как считал, что ему нечего скрывать и каждый может заглянуть в них. Победители захватили эти архивы и перевезли в лондонское адмиралтейство. Потом Кранцбюлеру удалось получить разрешение трибунала и британского адмиралтейства и направить в Лондон своего помощника, капитана 1-го ранга Меккеля. Меккель работал там целых три недели, на ночь уходя в лагерь для военнопленных, откуда утром его забирал младший лейтенант британских ВМС. Он перерыл массу досье, делая выписки и пометки, снимал светокопии. Работал Меккель напряженно, стараясь уложиться в срок, потому что знал, что другой возможности получить ценные документальные доказательства не будет.

В Нюрнберг приезжала масса свидетелей обвинения и защиты, причем последних размещали в тюрьме. Среди свидетелей защиты по делу Дёница были контр-адмирал Вагнер, Годт, зять Дёница капитан 1-го ранга Хесслер. Годта возили в Соединенные Штаты, где на него оказывалось всяческое давление, чтобы он дал показания против Дёница. Следователи говорили ему, что его шефа все равно не спасти, так что не важно, будет ли показывать Годт в его пользу или против него. Ему даже дали понять, что он спасет собственную шкуру, если даст показания, которые нужны обвинению. Годт, однако, не поддался уговорам, и в конце концов его отправили обратно в Нюрнберг и предоставили в распоряжение защиты[116].

Предъявление обвинений началось в октябре 1945 года, изложение дела обвинением – в январе 1946 года. Тем временем Дёниц получал поток писем от прежних «морских волков», в которых они выражали ему свою верность и преданность и спрашивали, чем могут ему помочь. Под одним из таких писем стояли подписи 67 бывших командиров подводных лодок во главе с капитаном 1-го ранга Винтером, который командовал 1-й флотилией подводных лодок в Бресте. Это письмо было использовано в качестве свидетельства защиты. В нем говорилось: