Морские волки. История викингов

Битва закончилась внезапно и кроваво – как всегда и бывало в средневековых сражениях. Стоило Сигурду пасть, как щитовая стена мятежников рухнула и войска Борумы набросились на противников, тесня их с поля битвы. Тех, кто пытался бежать, настигали и убивали без пощады; тех, кто пытался переплыть Лиффи, топили в реке. Погибло около двух третей союзного войска, в том числе больше викингов, чем в любой другой, отдельно взятой, битве за всю ирландскую историю. Всех наемников-викингов, которым не удалось бежать, перебили, хотя Дублин смог спастись от расправы только потому, что Ситрику хватило предусмотрительности выйти из союза еще до начала сражения.

Но и со стороны Бриана потери были чудовищными. Верховный король не только потерял своего старшего наследника, двух внуков, племянника, брата и множество клановых вождей, но и сам день битвы при Клонтарфе стал последним для самого Бриана Борумы. Увидев с наблюдательного поста на холме, что викинги дрогнули и обратились в бегство, Бриан в сопровождении единственного слуги удалился в своей шатер – вознести благодарственную молитву. Здесь-то его и застали врасплох викинги, бежавшие с поля боя. По самой распространенной версии, Бриана убил Бродир с острова Мэн, спешивший унести ноги из кровавой битвы и натолкнувшийся на шатер верховного короля по чистой случайности. С Бродиром было еще два викинга, которые приняли короля за священника – тот молился, стоя на коленях и держа распятие; но Бродир узнал Бриана и одним ударом своей боевой секиры раскроил ему череп, а затем бежал, бросив короля умирать[88].

Со временем стало очевидно, что победа при Клонтарфе оказалась пирровой: великая мечта Бриана об объединенной Ирландии умерла вместе с ним. Его младший сын унаследовал «империю», но не смог удержать ее. Всего через несколько лет его владения сократились до территории бывшего королевства Миде, бесконечные междоусобицы возобновились, а Маэлсехнайл снова провозгласил себя верховным королем. Могло сложиться впечатление, что несколько десятилетий, прошедших под властью Бриана Борумы, попросту выпали из хода истории. Все вернулось на круги своя: верховным королем опять стал Маэл, в Дублине по-прежнему правил Ситрик.

За последующие полтора века Дублин постепенно утратил былое значение, попав в зависимость от соседнего королевства Лейнстер. Будущей столицей Ирландии по-прежнему правили викинги, но на деле скандинавское население Дублина уже давно ассимилировалось и не имело ничего общего со своими предками. Последний из скандинавских королей Дублина, Аскульф мак Торкайл, погиб в 1171 году, когда в Ирландию вторглись войска английского короля Генриха II.

Роль, которую викинги сыграли в истории Ирландии, трудно оценить однозначно. С одной стороны, они основали первые на острове торговые города – Дублин, Корк, Лимерик, Вексфорд и Уотерфорд; с другой – всецело оправдали свою репутацию безжалостных разорителей и губителей местной культуры. Они грабили церкви и монастыри, разрушали дома, убивали мирных жителей и обращали пленников в рабство[89].

В наши дни именно обращение пленников в рабство ставят викингам в вину чаще всего. Рабство существовало в Ирландии еще до того, как на остров ступила нога первого викинга (самого святого Патрика однажды захватили в плен ирландские работорговцы), но к VIII веку оно успело сойти на нет. Викинги возродили эту практику. Поначалу они вывозили рабов (трэлей) в Скандинавию или продавали на исламских рынках, но затем стали оставлять пленников у себя в служении. Ирландцы, само собой, восприняли это как непростительное оскорбление и в ответ начали обращать в рабство пленных викингов. Вскоре владение рабами превратилось в символ высокого статуса. Когда же столкновения с викингами сошли на нет, ряды рабов стали пополнять из числа коренных ирландцев.

Церковь сурово осуждала этот обычай, ссылаясь на историю святого Патрика, испытавшего на себе все ужасы рабства, но работорговля только набирала обороты. К 1171 году она достигла такого размаха, что один ирландский клирик приветствовал английских завоевателей, сочтя, что Господь послал их положить конец рабовладению.