Морские волки. История викингов

Средневековая Дания занимала гораздо бо́льшую площадь, чем современная: она включала в себя части Германии, Швеции и Норвегии, а по плотности населения далеко превосходила остальные скандинавские королевства. Своим могуществом она во многом была обязана выдающейся королевской династии X века, правившей всей страной из Еллинга (на востоке Ютландии).

Родоначальником династии был Горм Старый, начавший свою карьеру как типичный морской король, но сумевший истребить или нейтрализовать конкурентов и объединить под своей властью почти всю Ютландию[171]. Этот викинг старой закалки, верный почитатель Одина, Тора и Фрейра, притязал на происхождение от Рагнара Кожаные Штаны и каждое лето ходил в набеги.

К христианам Горм относился в целом недоверчиво (вероятно, из-за того, что южным его соседом была христианская Германия) и, как говорят, преследовал их с большой жестокостью. Причин для беспокойства на этот счет ему хватало: в результате миссионерской деятельности, развернутой веком ранее Людовиком Благочестивым, императором франков, на Ютландском полуострове сложилась небольшая христианская община, и ее существование грозило стать отличным предлогом для вторжения германского короля Генриха Птицелова.

Под этим ли предлогом или под каким-то другим германские войска действительно прорвались через Даневирке и вынудили Горма признать себя вассалом Генриха. Впрочем, это не помешало датскому королю продолжать набеги, хотя германские земли он с тех пор обходил стороной. В большинстве этих набегов Горма сопровождал его старший сын Кнуд, такой же свирепый грабитель, как и отец, и вдвоем они разорили немало поселений на побережье Северной Франции и на Британских островах. Младший сын Горма, Харальд Синезубый[172], оставался с матерью, Тирой, которая тоже была грозной воительницей и в свое время возглавила датское войско в борьбе с германцами. Тиру христиане уважали больше, чем ее мужа, и не исключено, что именно она познакомила сына с новой верой, хотя сама оставалась язычницей.

В последние годы жизни на Горма обрушились несчастья. Он овдовел и тяжело переживал свою потерю. В память о Тире он поставил большой камень с рунической надписью, в которой покойная королева именовалась «украшением Дании»[173]. Впрочем, легенда гласит, что коварство жены свело его самого в могилу: под старость лет Горм стал опасаться за жизнь своего любимого сына и поклялся убить любого, кто принесет ему весть о том, что с Кнудом случилось какое-нибудь несчастье. Когда стало известно, что Кнуд погиб при попытке захватить Дублин, никто – по понятным причинам – не горел желанием сообщить об этом королю. Но в конце концов Тира придумала, как выйти из положения[174]. В отсутствие Горма она приказала завесить тронный зал траурными полотнищами. Вернувшись, король тотчас понял, что произошло, и воскликнул: «Мой сын умер!» Поскольку эти слова первым произнес он сам, казнить было некого, но смерть все равно явилась за своей долей: сердце Горма было разбито, и два дня спустя он умер от горя.

Разумеется, это всего лишь легенда, но без предательства в том или ином виде все же не обошлось: Кнуд был убит стрелой в спину, когда смотрел на какие-то игры, и для викинга это была не самая естественная смерть. Харальд при этом был вместе с братом, и многие после шептались, что кровь Кнуда – на его руках. Но Скандинавия X века была суровой страной, и такой некрасивый поступок легко могли простить и забыть, если новый король обеспечит эффективное руководство. Так или иначе, первым делом нужно было позаботиться о теле Горма. Харальд устроил отцу великолепное погребение и возвел над его останками огромный курган из необтесанных камней. Внутри кургана он устроил деревянную камеру, украшенную резьбой и наполненную вещами, которые были дороги сердцу первого датского короля. И наконец, Харальд установил камень с рунической надписью, увековечившей память его родителей.

Отдав дань своему предшественнику, новый король с чистой совестью занялся утверждением собственной власти в стране – и вскоре далеко превзошел отца. Горм Старый создал лишь Датское королевство, но его сын, Харальд Синезубый, выковал нацию датчан. Он объединил разрозненные племена Ютландии в единый народ, к которому временно примкнуло население нескольких областей Южной Норвегии и Швеции.

Чтобы укрепить узы между подданными, требовалась какая-то объединяющая идея: общего короля или общих законов было недостаточно. И такую идею Харальд нашел в христианстве, которое официально принял в 965 году. Надо полагать, это было хорошо продуманное решение: Видукинд, саксонский историк того времени, отмечал, что Харальд «был скор на слушание, но медлителен в беседе»[175].