Морские волки. Навстречу шторму

– Нужно перенести ее на морское побережье и прятать где-то в вербах, над морем.

– Ночью перенесем.

– Ладно. Какие еще новости?

– Видел людей, которые приехали сегодня на машине из Лузан. Рассказывали, что ночью пришел иностранный пароход. Что-то с ним случилось в море: машина поломалась, или еще что, вот он в ближайший порт и зашел.

Анч смотрел на инспектора с подозрением. Что-то слишком уж ему повезло: мотор доставил его туда, там он быстро купил лодку, встретил людей на машине из Лузан и привез новость, которую фотограф уже ждал. Но если пароход действительно пришел в Лузаны, то нужно ускорить события.

– И чего вы страдаете по этому поросенку, будто он вам родственник? – спросил Анч.

– Да черт бы его побрал, – ответил инспектор, – но меня зло берет из-за этой глупой девчонки, которая встретила меня в городском наряде.

– Надеюсь, вам уже недолго терпеть, – сказал Анч, наблюдая за инспектором.

Ковальчук вопросительно поглядел на него и, наклонившись, шепотом прохрипел:

– Может, этим пароходом?

То, что Анч прочитал в глазах инспектора, уменьшило его подозрения в два раза – столько там было понятных ему желаний и надежд.

– Послушайте, Ковальчук, вы уверены, что ваша Найдена такая уж дефективная? Только говорите правду.

Инспектор нахмурился. Он, наверное, предпочел бы не отвечать на вопрос, но Анч смотрел на него требовательно и решительно.

– Во всяком случае я воспитывал ее именно с такой мыслью о самой себе. В детстве, по-моему, она безусловно такой была. В последние годы я тоже не замечал ничего, что могло бы изменить мое мнение, – закончил Ковальчук уже не с такой уверенностью, как начинал.

Анч ничего не сказал, и они пошли в дом. Найдены там не было. Фотограф задумался и стал молчаливым.

– В следующий выходной в Соколином будет рыбацкий праздник, – сказал инспектор. – Возможно, приедут из города.

– Что это за праздник? – поинтересовался Анч.

– А этот праздник бывает каждый год в этот же день. Он уже стал традиционным. Обычно в это время подытоживают улов за первую половину сезона, проверяют результаты соревнования между бригадами, устраивают коллективный обед, танцы, играет музыка. В бухте проходят соревнования по плаванью и гребле.

– Суеты во время праздника много?

– Конечно, и если что-нибудь нужно сделать, то это будет самая удачная оказия. Но вам, наверное, нужно быть осторожным из-за приезда чужих. Приезжает их, правда, немного, но наведываются почти всегда.

– Кто в прошлый раз приезжал?

– Приходил эскадренный миноносец «Неутомимый».

– Хорошо. Это не так страшно. Документы мои в порядке. А вот вам новое задание. Завтра нужно поехать в город, купить там портфель, точно такой же, как у профессора Ананьева. Зайдите к нему и увидите этот портфель на столе. Кроме того, вы передадите мои письма.

– Письма? Кому? – испуганно вскинулся Ковальчук.

– В ближайшей к порту столовой «Кавказ» каждый день, с девяти до десяти утра, с двух до трех дня и с семи до восьми вечера завтракает, обедает и ужинает иностранный моряк с повязкой на глазу. Вы сядете за соседний столик. В руках будете держать местную газету, свернутую в трубку. Когда увидите, что моряк обратил на вас внимание, развернете газету, просмотрите ее, потом свернете вчетверо и положите на стол, прикроете ложкой. После того как моряк закончит есть и уйдет, вы пересядете за его столик, а газету положите на стул рядом с собой. Через несколько минут моряк вернется, попросит прощения, скажет, что забыл газету, возьмет со стула вашу и уйдет. Когда вы закончите есть и будете выходить из столовой, то захватите газету, которую оставит моряк, но на другом стуле. Это тоже будет местная газета. Берегите ее, как самый важный документ, и привезите мне. Поняли?

– А если…

– Что – если? Никаких «если». Все должно быть сделано так, как я говорю, вот и все. Держитесь нормально, равнодушно, к иностранному моряку можете выказать любопытство, но без настойчивости.

После этого разговора Анч начал разыскивать изготовленную утром сигарету.

Он просмотрел свои вещи, внимательно оглядел комнату и каморку, но нигде не нашел сигареты с пометкой. Он допускал, что мог забыть пометить сигарету и положил ее вместе с другими во вторую половину портсигара.

Но кто же видел его портсигар? Правда, он оставлял его в каморке, когда выходил с колумбовцами во двор, пока Люда помогала Найдене переодеваться. Допустить, что девочки заходили в каморку и вытащили отравленную сигарету, он не мог. Лишь он один знал про эту сигарету, изготовленную без свидетелей.

Анч ощущал беспокойство. «Нужно быстрей заканчивать здешние дела», – твердо решил он.

Закрывшись в каморке, развернул на столе местную газету, достал из чемодана бутылочку с ярлычком «фиксаж-раствор» и начал, макая в него перо, писать на газете. Это были специальные химические чернила, которыми он записывал двойным шифром на газете все нужные ему сведения. Записи заняли время почти до вечера.

Поздно ночью Ковальчук и Анч перенесли через остров легенькую лодку и спрятали ее в кустах над берегом, километрах в пяти к востоку от дома.

XVII. Столовая «Кавказ»