Морские волки. Навстречу шторму

Вскоре он погрузился в забытье, а когда пришел в себя, увидел склонившуюся над ним Ясю. Девочка прикладывала к его голове мокрый платок. Рядом с ней стоял графин с водой. Он не знал, что Яся устроила ужасный грохот и требовала воды. Ей дали воду, она оторвала лоскут блузки, обмыла ему лицо и смачивала голову. Но перевязывать раны Яся не умела. К счастью, они не были глубокими, и кровь быстро засохла. Вскоре после этого к ним в закоулок втолкнули и Люду.

XII. «Буревестник» идет в разведку

В маленькой кают-компании «Буревестника» пили чай. Семен Иванович держал в руке массивный серебряный подстаканник и, медленно отпивая из него маленькими глотками, слушал рассказ старшего механика о том, как можно было бы увеличить ход эсминца на три мили сверх максимального. Это была любимая тема старшего механика. За два или три месяца до маневров он начинал при любом удобном случае говорить об этом с командирами, машинистами и кочегарами и надоедать Семену Ивановичу рапортами о необходимости сделать разные усовершенствования в машинном отделении. В конечном итоге он всегда добивался своего. И хотя «Буревестник» выходил на маневрах на первое место по скорости среди кораблей похожего типа, но обещанных механиком трех миль эсминец не набирал. Преимущество перед другими кораблями составляло двести-триста метров. После этого старший механик прекращал разговоры и отмалчивался, когда его с улыбкой спрашивали о проектах. Проходило месяца два, и проект увеличения скорости появлялся в каком-нибудь новом виде. И вновь повторялась такая же история. Старший механик служил на «Буревестнике» четвертый год и уже славился на весь флот как «прожектер». Сейчас он рассказывал своим слушателям, в том числе и командиру, новейшую идею:

– Здесь даже не требуется разрешения инженера дивизиона. Достаточно разрешения командира корабля. Идя на полном ходу, мы делаем полное перекрытие на главном паропроводе при высоком давлении. За полторы минуты у нас поднимется давление, разрешенное в исключительных случаях. Мы выключаем вентиляционную установку, и число оборотов винта доходит до шестисот двадцати. Вот вам и увеличение на три с половиной мили.

– Ого! В этот раз уже на три с половиной! – засмеялся комиссар.

– Не меньше!

– А в машине и кочегарке температура повышается до семидесяти, – сказал Семен Иванович. – Люди падают с ног, наконец-то лопается дейдвудный вал или, еще хуже, разлетаются котлы. Благодарю за такой проект.

– Духота, и правда, будет, но, уверяю, опасности нет. У нас механизмы из исключительно прочного материала. Я все проверил и подсчитал.

– Слышал уже не раз, а как доходит до дела…

– Но мы же всегда впереди всех!

– Иначе я бы вообще вас никогда не слушал… Ваши три мили скоро сделают из нас посмешище всего флота.

В это время в кают-компанию зашел краснофлотец и подал командиру радиограмму… Содержание ее было следующим:

«Командиру эсминца “Буревестник”. В районе Лебединого острова наших подводных лодок нет. Предлагаю немедленно провести разведку. Для охраны бухты Лебединого острова оставить патрульную шлюпку. О выполнении радируйте. Начальник штаба флотилии».

– Сейчас же выходим в море, – сказал Трофимов, вставая из-за стола. – Разведка подводного врага.

Кают-компания вмиг опустела. Спустя двадцать минут патрульная моторная шлюпка, вооруженная пулеметом, под командованием младшего лейтенанта, медленно описывая круг, отошла от эсминца.

– Средний ход! – приказал командир эсминца.

Оставляя пенный след, эсминец вышел из бухты. В командирской рубке Семен Иванович размечал на морской карте квадраты, которые по очереди должен был исследовать «Буревестник».

Солнце на западе уже висело над горизонтом. Приближался вечер. Солнечные отблески мерцали на мелких волнах. В воздухе белело несколько чаек.

– Распорядитесь, чтобы не зажигали огни, – сказал командир эсминца своему помощнику.

Бариль видел подозрительное пятно, которое он определил как подводную лодку, приблизительно в двадцати-двадцати пяти километрах южнее острова. Куда она шла, двигалась ли она вообще, он не рассмотрел. Но командир и старший штурман примерно определили район, в котором могла быть лодка. Прошло уже четыре часа. За это время лодка могла идти под водой, экономным ходом, полным ходом, наконец всплыть на поверхности, идти на дизелях. В первом случае ее скорость равнялась бы максимум семи километрам в час, во втором – двадцати пяти. Надводным ходом за это время лодка могла пройти более ста двадцати километров. На карте было начерчено циркулем три соответствующих концентрических круга. Взвесив еще ряд других обстоятельств, приблизительно определили возможные места расположения лодки.

– Думаю, далеко от острова она не отошла, – сказал командир. – Здесь, должно быть, ее притягивает какой-то магнит.

– Кроме того, если бы она удрала отсюда на полной надводной скорости, то нам все равно нечего за ней гнаться, – заметил штурман.

– Правильно, – согласился командир. – Сообщите, что идем тихо и сигналов никаких не подаем. Слухачам на гидрофонах замереть.