Морские ворота

Расстояние между ними мало–помалу увеличилось, Севр вышел на улицу, посмотрел ей вслед через всю площадь. Воздух был свеж; самые крупные звезды еще горели, а море шумело совсем тихо, как в спокойные дни. Уже подходя к городу, Доминика обернулась неосторожно помахала рукой, потом исчезла и Севр вернулся назад, ощущая комок в горле. Он почувствовал себя почти одиноким, и как никогда уязвимым. Он остановился при входе в сад, еще раз прислушался. Полная тишина. Верх высоких стен сверкал чистым блеском. За закрытыми окнами, внезапно оказавшимися неисчислимыми, были тайники, тайники. Где прячется этот человек? Может, в двух шагах… Испугавшись, Севр побежал к лифту; с облегчением закрыл за собой дверь квартиры. Осталось лишь убить несколько часов. Он вернулся в спальню, застелил постель, прибрал вещи. Несмотря на смерть Мари–Лор, он был глубоко счастлив; он усилием воли не разрешал себе насвистывать, не желал разговаривать с самим собой. В нем теперь было что–то переполняющее через край, изобилие образов, мыслей, потребность действовать, показать Доминике, на что он способен. Раз Мерибель знал людей, изготовляющих фальшивые документы, то и он сумеет с ними связаться. Запросто. У Доминики есть адреса, необходимые рекомендации. А потом они уедут в Италию. Все остальное устроится само собой. Они отправятся в какую–нибудь Латиноамериканскую страну, откуда их не смогут выслать. Этих стран не так уж мало. Потом… Проще всего пустить в дело этот огромный капитал, и понемножку выплатить… В странах–новостройках, где все еще предстоит создать, богатый, решительный, умеющий пользоваться деньгами человек не может не преуспеть. И потом, с ним будет Доминика! Любить, изобретать, творить; все это едино. Ему открылась еще одна истина… Примеряя к поступкам Мерибеля свои собственные, вот сейчас он постигнет, каким–то странным откровением, все что было силой, взлетом, успехом зятя… Даже это великолепное безразличие ко всему «что скажут», которое Мерибель афишировал с такой уверенностью, он внезапно стал ощущать. Когда в другом полушарии он станет кем–то, что обязательно случится, ему легко будет восстановить отношения со старыми верными друзьями; он объяснит им тайну своего исчезновения; может, даже сумеет вернуться во Францию… На этот счет он был не совсем уверен. Конечно, лучше отказаться от этого навсегда… Ради Доминики! Он все время к этому возвращался. В сущности, его родина, дом — это все Она. И снова задумывался об их ночи. И вновь начинал шагать по гостиной. Как все это странно, почти невероятно. Из–за того, что ему пришло в голову укрыться здесь, он развязал целую серию событий где он поочередно, не желая того, выступал то свидетелем, то жертвой, то заинтересованным лицом. В один из вечеров он повел себя как игрок, и начал проигрывать и выигрывать; проигрывать и выигрывать. Может, стоит поставить на кон жизнь? Вместо того, чтобы глупо транжирить ее… Он открыл окно, потому что его начало одолевать нетерпение. Как только он увидит Доминику, он пойдет ей навстречу, чтобы избавить ее от неприятных случайностей. Впрочем, среди бела дня она почти ничем не рискует. Если б Мари–Лор приехала пораньше, она, возможно, не встретилась бы с тем человеком, что напал на нее, без сомнения, с целью ограбления. Новая мысль остановила Севра… Конечно же, с целью ограбления. У Мари–Лор в машине должен был быть еще один чемодан, полный белья и одежды. Однако, полиция об этом не сообщала. Значит, тот чемодан исчез. Именно это и подтверждает версию о клошаре. И кроме того, именно эта потеря означает еще большую удачу, поскольку исчезновение Мари–Лор намного упрощает исполнение его новых планов. Забавное совпадение! Севр посмотрел на часы. Теперь Доминика появится уже скоро. Он встал у окна. Впервые, начиная с… с какого времени?… небо поголубело… нежной и будто счастливой голубизной, и крыши вдали чуть–чуть позолочены; дым поднимается прямо вверх. На солнце мечутся чайки. От луж идет пар. Кошмар окончился.

Воздух был так чист, шумы слышались так далеко, что Севр совершенно отчетливо услышал гудок автобуса. В такое время года пассажиров не должно быть много. Доминика сейчас появится… Внезапный толчок тоски стянул ему живот. А если она попала под наблюдение, арестована?… Если он увидит жандармов? Ну нет! Для игрока у него не хватит апломба. А почему бы, собственно, он все время говорит «жандармы»? Слово из детства, слово взрослых, уважающих законы и традиции! Слово, которое следует стереть из памяти, как неблагозвучную подпись. А! Вот и она!…