Морские звезды

Спустя какое-то время Кларк перенастроилась. Это не так уж плохо. Никаких точных телепатических озарений, без всяких неожиданных предательских выпадов. Больше похоже на ощущение от фантомной конечности, на наследственную память о хвосте, который можно почти ощутить позади себя. И теперь Кларк понимает, что Наката была права. Снаружи чувства других просачиваются в нее, маскируют, размывают. Иногда она даже забывает, что у нее есть свои собственные.

Кроме того, есть что-то еще, знакомое ядро в каждом из них, темное, корчащееся и злое. Это ее не удивляет. Они даже не говорят о нем. С таким же успехом можно обсуждать тот факт, что у каждого рифтера на руке по пять пальцев.

Брандер занят в библиотеке; Кларк слышит, что Наката с кем-то разговаривает в рубке.

— Согласно последним данным, — сообщает Майк, — они стали снабжать грязекопатели умными гелями.

— Ммм?

— Ну, это довольно старый файл, — признает он. — Было бы прекрасно, если бы Энергосеть загружала нам информацию почаще, и хрен с вирусами. В смысле, мы тут собственноручно предохраняем все Западное побережье от аварий, и они бы не переломились, если…

— Гели, — подсказывает Кларк.

— Точно. В общем, им всегда были нужны нейронные сети в этих штуках, так как они слоняются по довольно сложной топографии — слышала о тех двух грязекопателях, которые шлепнулись в Алеутскую впадину? — и при навигации в тяжелой обстановке без хоть какой-то сети не обойтись. Обычно системы, использующиеся в грязекопателях, основаны на арсениде галлия[31], но даже они не могут сравниться с человеческим мозгом, когда дело касается оценки пространства. Когда они сталкивались с подводными возвышенностями, то буквально ползли. Поэтому их решили поменять на умные гели.

Кларк фыркает:

— Элис говорила, что аппарат двигался слишком быстро для машины.

— Скорее всего. Умные гели сделаны из настоящих нейронов, поэтому, я так полагаю, мы настроились на него так же, как настроены друг на друга. По крайней мере, судя по вашим ощущениям… Элис сказала, что оно не казалось счастливым.

— Так и было, — хмурится Лени. — Но и несчастным я бы его не назвала. Это не было в полном смысле слова эмоцией. Мне кажется, оно, скорее, удивилось. Такое ощущение… отклонения. От того, что ожидалось.

— Черт возьми, а ведь я это почувствовал! — восклицает Брандер. — Только подумал на себя.

Из рубки появляется Наката:

— О замене Карла никаких новостей. Говорят, новые рекруты еще не прошли тренировку. Нехватка кадров.

Шутка уже стала привычной. Новые рекруты Энергосети — это самые медленные ученики с тех пор, как устранили синдром Дауна. Прошло уже четыре месяца, а замены Актону все нет.

Брандер пренебрежительно машет рукой.

— Мы и впятером неплохо справляемся. — Он выключает библиотеку и потягивается. — Кстати, Кена никто не видел?

— Он снаружи, — отвечает Наката. — А что?

— У меня с ним следующая смена, надо о времени договориться. А то у него последнее время с ритмом нелады.

— А он далеко? — неожиданно спрашивает Кларк.

Элис пожимает плечами:

— Когда я последний раз проверяла, было метров десять.

Он в пределах. Для точной настройки существуют границы. Например, находясь у станции, нельзя почувствовать того, кто плавает у Жерла. Но на расстоянии десяти метров это сделать очень легко.

— Он же обычно дальше уходит? — Кларк говорит тихо, словно боится, что ее подслушают. — Почти за пределы сонара. Или работает над этим своим странным устройством.

Они не знают, почему не могут настроиться на Лабина. Тот говорит, что для него все остальные тоже непроницаемы. Как-то месяц назад Брандер предложил ему провериться, провести сеанс МРТ в качестве исследования; Лабин отказался. Сделал он это довольно вежливо, но в голосе его было что-то такое, отчего Майк больше не стал поднимать этот вопрос.

Сейчас Брандер переводит линзы на Кларк с полуулыбкой на лице.

— Я не знаю, Лен. Хочешь назвать его лжецом прямо в лицо?

Она не отвечает.

— А, — Элис нарушает паузу, пока та не стала слишком неловкой. — Тут еще кое-что. Пока замена не прибыла, они посылают к нам еще кого-то. Говорят, для самой обычной оценки. Этого доктора, ну, того самого… вы знаете.

— Скэнлона, — Лени тщательно проговаривает слово, чтобы не выплюнуть его.

Наката кивает.

— И на хера? — взрывается Майк. — То есть им недостаточно, что у нас тут и так рук не хватает, так нам надо еще и смирненько сидеть, пока этот Скэнлон проведет оценку?

— Они говорят, все будет по-другому. Он просто будет наблюдать. Пока мы работаем. — Наката пожимает плечами. — Говорят, все будет предельно буднично. Никаких собеседований или психотерапевтических сеансов. Ничего такого.

Карако хмыкает:

— И лучше бы это было так. Я скорее позволю вырезать мне второе легкое, чем пойду на еще один прием к этому уроду.

— «Значит, вас постоянно насиловал дрессированный доберман, а мать брала плату за вход, — произносит Брандер голосом, здорово напоминающим Скэнлона. — И как же вы себя чувствовали после этого? Не можете в точности описать?»

— «На самом деле я больше механик», — присоединяется Карако. — Такого он вам не говорил?