Морское дно

Множество таких животных имеет скорлупки (раковины) из извести, пронизанные дырочками. Поэтому их так и называют дырочниками или, по-латыни, фораминиферами. В донных отложениях чаще всего встречаются фораминиферы, называемые глобигеринами (рис. 5). На больших пространствах их бывает так много, что илы и пески называют там глобигериновыми (рис. 6).

Рис 5. Известковые скорлупки глобигерин в пробе глубоководного ила (под микроскопом).

Рис. 6. Схематическая карта грунтов северной части Атлантического океана.

У некоторых морских животных твёрдые скелетные частицы — не известковые, а кремниевые. Таковы, например, радиолярии. Их скелеты имеют симметричное кружевное строение (рис. 7, стр. 14). Радиоляриевые илы особенно широко распространены в Тихом океане.

Рис. 7. Кремниевые скорлупки и скелетные частицы радиолярий (под микроскопом).

В высоких широтах^[5] во множестве встречаются особые одноклеточные, так называемые диатомовые водоросли. Они имеют двойную скорлупку из кремнезёма, очень нежную и тонкую. Скопление на дне таких скорлупок даёт диатомовый ил. Частички имеют в основном размеры от 0,1 до 0,01 миллиметра.

Значительную часть донных отложений океана составляет масса красновато-бурого цвета, состав которой долго не могли разгадать, так как её частицы очень мелки (диаметром меньше 0,001 миллиметра). Эта масса залегает на больших глубинах в открытом океане. Океанографы называют её глубоководной красной глиной. Глина эта покрывает поверхность морского дна, превышающую половину площади всего земного шара.

Впоследствии учёные нашли, что в красной глине содержится много больше марганца и железа, чем в материковых породах (отсюда её своеобразный красно-бурый цвет). По некоторым характерным признакам установлено также, что глубоководная глина образовалась в результате разложения вулканических продуктов.

В толще красной глины найдены многие очень интересные образования, например мельчайшие правильные шарики железа, иногда с примесью никеля и кремния. В этих шариках учёные очень скоро распознали остатки метеоритов — твёрдых частиц вещества, попадающих в земную атмосферу из межпланетного пространства.

Но почему же мы не находим таких остатков на материках или в отложениях мелководных морей? Оказывается, они есть и там. Но если в илах Баренцева моря за многие годы было сделано всего две-три такие находки, то в глубоководной глине эти шарики содержатся в каждой пробе. Объясняется это вот чем.

В глубоководной глине были найдены кости и зубы рыб, вымерших ещё сотни тысячелетий назад. Однако толщина слоя, покрывающего эти остатки, ничтожна — всего 20–40 сантиметров. Следовательно, такая глина накапливалась чрезвычайно медленно, тысячелетиями. Скорость образования других отложений (на небольших глубинах) неизмеримо больше.

В центральные части океана не попадают материковые отложения Известковые частицы органического происхождения в глубинной воде растворяются^[6], глубоководная же глина не растворяется. А так как её отложения образуются с ничтожной скоростью, то и метеоритного вещества в каждой пробе мы находим больше, чем где-либо.

Не менее интересным образованием, которое встречается преимущественно в глубоководной глине, являются желваки окислов железа и марганца — так называемые «конкреции». Они имеют величину от горошины до крупной картофелины. Если разрезать конкрецию, то будет видно, что она состоит из тонких слоёв; внутри неё часто имеется небольшое ядро, обычно — из твёрдых остатков животных (рис. 8) или комка ила. Происхождение этих глубоководных конкреций ещё не вполне ясно.

Рис. 8. Глубоководная железо-марганцевая конкреция в разрезе. Ядром её является зуб акулы.

Существуют и мелководные конкреции; они образуются там, где отложение илов замедлено.

Уже первые исследователи пытались выяснить, изменяется ли состав донных отложений в толще дна и носит ли такое изменение слоистый характер. Этот интерес совершенно естественен: ведь слоистость присуща большинству древних горных пород, образовавшихся в морских бассейнах. Однако употреблявшиеся на первых порах приборы весьма примитивного устройства не давали возможности получить столбик грунта высотой более 80–90 сантиметров. Обычно такие пробы давали совершенно однородный осадок, и лишь в отдельных случаях были получены различные по составу столбики грунта.