Морской демон

Она смотрела им вслед, когда они покидали белую палатку и взбирались по склону холма к автопарковке. Ее квадратная мать и худенький сынишка отбрасывали на траву длинные тени. Солнце задержалось на вершине холма, окрасив кусты в пурпур и золото, отчего они стали похожи на сказочные волшебные розы.

Это был один из тех дней, один из тех летних вечеров, когда Реджина почти верила в счастливый конец.

Впрочем, только не для нее. Для нее — никогда.

Она вздохнула и вернулась в палатку. Ноги болели.

Механик Бобби Кинкайд обслуживал в баре за бесплатное пиво и из одолжения Кэлу. Бобби прилично зарабатывал в гараже своего отца. Сейчас на острове любой подросток, которому исполнилось шестнадцать и которому деньги, вырученные за продажу лобстеров, жгли карман, считал своим долгом заиметь машину. По крайней мере, пикап.

Реджина уклонилась, когда Бобби попытался приобнять ее. Очень жаль, что он еще совсем сопляк.

— Привет, Бобби! — Она взяла бутылку шипучего вина из ведерка со льдом и с трудом сняла проволоку, обернутую вокруг пробки. — Давай-ка быстренько наполним все бокалы, и я хочу убрать со стола тарелки из-под пирога.

— Эй, погоди! — произнес позади нее низкий мужской голос. — Ты здесь не на работе.

Сердце Реджины забилось учащенно. Она обернулась. Сильные загорелые руки, спокойный взгляд зеленых глаз, прихрамывающая походка, оставшаяся после Ирака. Шеф полиции Калеб Хантер собственной персоной.

Жених.

Забрав из ее рук бутылку «Просекко»,[2] Калеб налил вино в фужер для шампанского и протянул Реджине.

— Ты здесь гость. И мы хотели бы, чтобы сегодня вечером ты развлекалась вместе со всеми.

— Я только и делаю, что развлекаюсь. Надо только подать красный соус и роллы из лобстера…

— Меню — просто классное! — сказал Кэл. — Все прекрасно. А эти пирожки с крабами…

— Мини-пирожки с голубым крабом с соусом из чеснока из острого копченого красного перца, — вставила Реджина.

— Это действительно что-то особенное. Ты молодец, все очень здорово устроила!

Он тепло посмотрел на нее.

Реджина вспыхнула от комплимента. Она действительно молодец. Особенно если учесть, что на то, чтобы все распланировать и подготовить, у нее было меньше месяца, а помогали ей только бестолковая невеста и ужасно неловкая сестра жениха, и Реджина фактически самостоятельно организовала свадьбу, которой у нее самой никогда не было. Взятая в аренду палатка, мягко освещенная фонариками, была украшена дельфиниумом, ромашками и подсолнухами, столы для пикника накрыты накрахмаленными белыми скатертями, а на раскладные стулья из местного клуба Реджина повязала банты.

А угощение ее приготовления — мидии, протушенные в белом вине с чесноком, итальянские бутерброды из поджаренного хлеба с базиликом, помидорами и оливковым маслом, копченый лосось в сметане с укропом — пользовалось огромным успехом.

— Спасибо, — сказала она. — Я подумала, что, возможно, надо посоветовать маме добавить в наше обычное меню что-нибудь из этих закусок. Мидии или, может быть…

— Прекрасно, — повторил Кэл, но было видно, что он ее уже не слушает. — Глаза его были устремлены на невесту, Мэгги, которая сейчас танцевала с его отцом.

Темные волосы Мэгги волной рассыпались по плечам. Она сбросила туфли, и край ее развевающегося белого платья волочился по полу. Она смотрела на отца Калеба снизу вверх и смеялась, когда он неуклюже выполнял поворот.

При виде неприкрытой страсти в глазах Кэла к горлу Реджины подкатил комок.

Ни один мужчина еще не смотрел на нее так — словно она была солнцем, луной и целым миром, воплощенным в одном человеке. Если бы кто-то посмотрел на нее так, она бы его не упустила.

Если бы только Кэл когда-нибудь…

Но он этого не сделал. И уже не сделает. Никогда.

— Иди потанцуй, — сказала Реджина. — Это ведь твоя свадьба.

— Верно, — ответил Калеб.

Прежде чем уйти, он обернулся, чтобы улыбнуться ей и сказать:

— Сегодня вечером больше никакой работы. Мы специально наняли молодежь, чтобы ты смогла сделать перерыв.

— Ты же сам знаешь, что за этой детворой с церковным воспитанием нужен глаз да глаз, — бросила ему вслед Реджина.

Но это была только отговорка.

На самом деле уж лучше она будет разносить бокалы и мыть тарелки, чем вести все те же разговоры с теми же людьми, которых она знала всю свою жизнь. «Как тебе погода? Как поживает твоя мать? Когда уже ты сама выйдешь замуж?»

О господи!

Она смотрела, как Кэл кружится в танце с невестой — медленно из-за своей хромоты, — и ужасная пустота, резко, словно судорога, сжала ее сердце.

Взяв бокал и открытую бутылку «Просекко», она ушла. Подальше от всего этого, от музыки, огней и танцев! Подальше от Бобби за стойкой бара и от Калеба, руки которого сейчас обнимали Маргред!

Каблуки Реджины оставляли вмятины на неровной полоске травы. Под шум воды о скалы она медленно шла по глинистому берегу. Пенистые волны ложились к ее ногам. Она присела на гранитный камень, чтобы разуться. Босые пальцы погрузились в прохладный крупный песок.

Ох, так было намного лучше. Правда.