Морской дозор

Но на шхуне тоже заметили это. Перед носом катера вода вскипела от автоматной очереди. Еще одной, а вот и еще. Строчка пуль прошла по борту. Команда Никифорова открыла точный и грамотный ответный огонь из шести стволов, подавляя китайцев на палубе шхуны, не давая им поднять голов. Крики «Сдавайтесь!» доносились, вот странно, и с той и с другой стороны, но Чжоу Фан Линь сразу и прекрасно понял, за кем будет скорая победа в этом морском бою. Катер с русскими спецназовцами, хоть и поврежденный автоматными очередями со шхуны, хоть и набирающий воду, набирает ее достаточно медленно. Он успеет дойти до шхуны, прежде чем затонуть! И тогда начнется форменное избиение младенцев. Чжоу Фан Линь не питал иллюзий, он просто знал, что в прямом боевом контакте его команда имеет столько же шансов отбиться от шести русских морских пехотинцев, сколько кролик против разъяренного тигра.

– Вертолет со ртутью заминирован, – завизжал Чжоу Фан Линь прямо в лицо Полундре, который уже отпустил китайского пловца и приближался к борту яхты, – заминирован, понял?

Затем Чжоу Фан Линь правой рукой торжествующе поднял над головой коробочку пульта, а левой изо всей своей огромной силы швырнул совершенно обалдевшего, бестолково лапающего кобуру Берсентьева через борт яхты. Только пятки генеральские мелькнули!

После этой славной победы совершенно ополоумевший от злобы Чжоу Фан Линь метнулся в ходовую рубку «Виктории». Яхта буквально прыгнула с места, словно норовистая лошадка благородных кровей, которую хлестнули плетью. За кормой выхлестнуло белый бурун. Спасательная резиновая лодочка, на которой Чжоу Фан Линь прибыл на исторические переговоры, сорвалась с привязи – такой силы был рывок. «Виктория» заложила крутой вираж и птицей понеслась по озерной глади.

– Некогда мне здесь с тобой, идиотом, возиться, – не особо вежливо поприветствовал Полундра свалившегося ему чуть ли не на голову генерал-майора. – Ты плавать умеешь, крыса штабная? Нет? А что ж ты, кроме как воровать, умеешь? Ладно, у нас с тобой разговор впереди.

Полундра дотащил слабо трепыхавшегося Берсентьева до идиллически покачивающейся на поднятых «Викторией» волнах резиновой лодочки, перевалил генеральскую тушу через борт:

– Сиди тут тихо, понял?! Болтайся, как говно в проруби, пока Кракен тебя на борт не поднимет. Кстати, говно ты и есть.

Полундра схватил ртом загубник, надвинул маску и мгновенно исчез в байкальской глубине.

Чжоу Фан Линь мчался по озеру на одной из самых быстрых на Байкале яхт. Он еще не знал, что будет делать дальше, где и как скрываться. Это можно решить позже. Главное – он ушел! Уж вплавь-то его Полундра не догонит!

Но тут, оглянувшись, он увидел в пятистах метрах сзади выныривающую «Нерпу». Великое Небо, откуда же она взялась?

И вдруг… Волосы Чжоу Фан Линя встали дыбом. Он заметил тонкий белый пенный след, как штрих на синеве Байкала. След начинался от носа преследующей его «Нерпы» и приближался к корме «Виктории» настолько быстро, что китаец осознал одновременно две вещи: это мини-торпеда и отвернуть от нее он не успевает.

Злобно усмехнувшись, он совершил последнее движение в своей поганой жизни: изо всех сил, до хруста пальца, вдавил кнопку подрывного пульта.

…Два мощных взрыва прогремели почти одновременно, хоть на поверхности был слышен лишь второй – это выпущенная Полундрой мини-торпеда в мелкие клочья разнесла генеральскую яхту «Виктория». А первый… Его могли услышать лишь рыбы, на свое несчастье проплывавшие рядом с донной ямой. Над поверхностью же лишь встал семиметровый водный столб, рассыпавшийся через секунду миллионами брызг.

Глава 40

На палубе китайской шхуны все уже было кончено, не ошибся покойный Чжоу Фан Линь: куда его щенкам было против элитной морской пехоты Северного флота! Никифоровская шестерка потерь не понесла, лишь одному слегка оцарапало плечо. Никифоровцы грамотно и четко, как на учениях, подавили всякую огневую активность шхуны ураганным огнем, затем под прикрытием самого Кракена и «оцарапанного» сержанта четверка морпехов оказалась на палубе, и противники сразу же побросали оружие, понимая – шансов нет! В живых бы остаться… У китайцев дела обстояли много хуже: три трупа, десяток раненых, двое из которых – тяжело. Ну, за что боролись, на то и напоролись. Нечего было затевать утонченные китайские церемонии с применением автоматического оружия на русском озере Байкал!

Найденного при обыске с преизбытком хватало на десяток обвинительных заключений. Кракен оказал первую помощь недавним врагам, оставил тяжелораненых на палубе, а остальных «мирных огородников» от греха подальше запер в трюм шхуны. Он со своими бойцами свое дело сделал, а этими артистами пусть занимаются правоохранительные органы.

Катер спасти не удалось: он получил слишком много пробоин от автоматного огня китайцев в первые секунды боя; почти сразу после лихого абордажа он, тихо булькнув на прощанье, затонул.