Морской охотник

Тут, в виноградниках, было, видимо, скрыто что-то военное — батарея, или наблюдательный пункт, или командный пункт. Она стояла, не зная, что ей делать дальше, но часовой вдруг замахал руками и стал знаками объяснять ей, чтобы она шла левей.

И она пошла влево, без дороги, прямо через виноградники.

Ноги её утопали в рыхлой земле, вьющиеся стебли винограда хватали её со всех сторон, как пальцы. Здесь, за широкими виноградными листьями, она не видела даже моря и шла совсем наугад. Ей казалось, что она идёт уже целую вечность и давно прошла мимо Песчаной Косы. Но вдруг рыхлая земля выскользнула у неё из-под ног, она полетела вниз, вниз, напрасно цепляясь за листья, и с размаху упала в песок.

Песком был полон весь воздух, стремительно летящим в ветре песком. Летящий песок резал ей лицо, и, поднявшись, она долго стояла спиной к ветру, прежде чем ей удалось открыть глаза. Наконец она осторожно огляделась. Она была на Песчаной Косе.

Узкая эта коса была похожа на светлую дорогу, проложенную в морскую даль между огромными волнами. Волны вздымались вокруг, как горы, и непрерывно шли на неё, ряд за рядом. Перед самой косой они вдруг обрушивались с грохотом взрыва и рассыпались клокочущей пеной.

Идя всё дальше и дальше по глубокому песку, Катя напряжённо вглядывалась в море, надеясь увидеть катер. Но видела только стада волн, поднимающих свои горбатые спины. Свет луны, пробивающийся сквозь тучи, был обманчив. Иногда ей казалось, что она видит что-то похожее на судно, но через мгновение она понимала, что ошиблась, что это тоже волна, только поднявшаяся выше остальных.

Внезапно ветер разорвал тучи, и луна выплыла в разрыв. И пена волн сверкнула, и море озарилось далеко-далеко, и Катя совершенно ясно увидела катер.

До него было меньше полукилометра. Он то взлетал на верхушку волны, то вдруг проваливался в пропасть между волнами и почти весь исчезал — только две его радиомачты торчали. Кате становилось страшно: а вдруг он уж больше не вынырнет? Но миг — и вот он опять на вершине, и лунный свет отражается в стёклах всех его круглых окошечек.

Он был так близко, что в тихую погоду она просто крикнула бы, позвала бы. Но сейчас она сама не расслышала бы своего голоса. Катер был близок и в то же время так же недостижим, как если бы он находился на другом конце моря.

Ей стало казаться, что расстояние между берегом и катером увеличивается. А вдруг он совсем уйдёт? В отчаянии она замахала катеру руками. Она бежала и махала руками, и длинная тень её, тоже машущая руками, скользила за нею по песку.

Впрочем, она отлично понимала, что с катера её не заметят. А если бы даже заметили, обратили бы на неё внимание? Конечно, нет. Но она бежала и махала, пока не увидела прямо перед собой маленький белый ялик.

Он стоял на песке, чистенький, беленький, и каждая волна длинным своим языком почти доползала до его кормы. Катя подошла и заглянула в ялик. Две скамейки, два весла, две уключины. Она ещё ничего не решила, но просто так, на всякий случай, попробовала, может ли она его сдвинуть с места. Она надавила на него плечом, и ялик сдвинулся. Следующая волна уже лизнула его корму. Катя опять надавила, и он пошёл ещё легче — под уклон.

Снова набежала волна, плеснула Катю по ногам, и ялик всплыл.

Катя ухватила его за нос и потащила к берегу. Но волна, отступая, волокла его за собой в море. Катя упиралась ногами, но волна вымывала песок из-под её ног, и ялик тащил её за собой. Когда волна дошла до подола её платья, она вскочила в ялик.

Едва она очутилась в ялике, как увидела, что берег стремительно уплывает от неё. Её тащило в море и при этом так толкало, швыряло, подбрасывало, что она упала на скамейку.

И тут на убегающем, уплывающем берегу она заметила человека.

Человек этот со всех ног бежал по берегу прямо к ней. Это был моряк — ленты его бескозырки прыгали на ветру. Добежав до воды, он остановился. Расстояние между ним и Катей всё увеличивалось.

Но тут новая волна налетела на ялик и подняла его высоко на свой гребень. И берег стал приближаться к Кате с такой же стремительностью, с какой прежде он удалялся. Подхваченный волною ялик с Катей несся прямо к берегу, к стоявшему там моряку.

Моряк, очевидно, надеялся, что волна вынесет ялик на берег. Но до берега оставалось ещё несколько метров, когда волна вдруг замерла и — сначала медленно, потом всё быстрей и быстрей — потянула ялик назад, в море.

Тогда моряк кинулся в воду. Весь в брызгах и в пене, он гнался за яликом и догнал его, когда вода доходила ему уже до плеч. Он ухватился за нос, подтянулся на руках и влез в ялик.

Он сел на скамейку как раз против Кати и стал вставлять вёсла в уключины. И Катя узнала его.

Это был Макар Макарыч.

В ялике

Корольков послал Макара Макарыча в ялике на берег известить командира береговой батареи, что катер прибыл к Песчаной Косе. Он мог известить его по радио, но не сделал этого из осторожности: теперь ему стало казаться, что немцы, быть может, перехватывают его радиограммы. Чем иначе объяснить неуловимость этой подводной лодки?