Морской охотник

Однако в эту ночь бдительность часового была проверена не его офицерами. До ушей Григорьева неожиданно донесся тихий свист, а потом практически одновременно поблизости прозвучали два глухих удара — как будто кто-то бросил в бревенчатую стену склада два булыжника. Григорьев насторожился, крепче сжал в руках автомат. В этот момент снова раздался свист и два удара. И снова тишина. Как ни вглядывался в ночь пограничник, ничего подозрительного он увидеть не смог.

«Что же это за хрень была? — немного успокоившись, подумал он. — Дети, что ли, балуются?»

Для успокоения совести Григорьев решил обойти склад и посмотреть, что и как. Он сделал полный круг и не заметил ровным счетом ничего подозрительного.

«Ладно, доложу разводящему, пусть утром…»

Додумать эту мысль до конца Григорьев не успел.

Вылетевшая из темноты короткая черная стрела вонзилась ему точно в горло. Часовой захрипел и медленно осел на землю, не издав ни единого звука.

Японцы хорошо все просчитали. Даже если бы попадание не было таким точным, смерть все равно оказалась бы мгновенной — наконечник этой стрелы был щедро смазан концентрированным ядом фугу. В следующую секунду к упавшему подбежали две темные фигуры, подхватили его на руки и утащили в темноту.

А еще через полминуты склад боеприпасов вспыхнул — вонзившиеся с четырех сторон в стены стрелы несли зажигательные заряды, которые японцы подорвали с помощью дистанционного пульта. Через пару минут на территории погранзаставы началось невообразимое.

Дверь в казарму, где спали пограничники, вылетела от мощного пинка.

— Бойцы, подъем!!! — капитан орал так, как будто хотел докричаться до Австралии. — Пожар!!!

На этот раз пограничники побили все рекорды по скоростному подъему. Все оказались во дворе за считанные секунды, но к этому моменту там уже было светло, как днем. Склад полыхал вовсю. Над ним плясали языки огня высотой метра по три, а по земле от него растекались огненные ручейки горящего бензина.

— Ложись! — завопил самый сообразительный из солдат своим товарищам, метнувшимся было к складу. — Сейчас рванет!

К счастью, его послушались. Все бойцы попадали на землю — и вовремя. Грохнуло так, что, казалось, земля расколется. Бревенчатый склад в буквальном смысле взлетел на воздух, на лежащих людей посыпались комки земли и обломки бревен. Одному из солдат не повезло — половиной бревна ему угодило по спине.

Капитан встал первым. Он, качаясь, сделал два шага к полыхающим развалинам.

— Вставайте! — заорал он солдатам, но сам не услышал собственного голоса. Солдаты уже вставали сами. Одни кинулись к пожарному щиту, другие обратно в здание комендатуры, к телефону, третьи пытались стащить бревно со своего товарища. Одним словом, картина была жуткой.

Именно этого и добивались японские диверсанты.

Сейчас они тихо подкрадывались к стоявшему за комендатурой домику, где располагалась гауптвахта.

Здесь было не так светло — комендатура закрывала это место собой.

Часовой у гауптвахты к этому моменту уже весь извелся. В нем боролись два побуждения, — с одной стороны, бежать в комендатуру, выяснить, что происходит. С другой — оставаться на месте, ведь пост бросать нельзя ни при каких обстоятельствах.

«Может, война началась?» — промелькнуло в голове у часового.

Эта была его последняя мысль. Воспользовавшись тем, что пограничник отвлекся, один из японцев подкрался к нему на расстояние нескольких метров и почти в упор разрядил заряженный отравленной стрелой арбалет. Стрела попала точно в сердце, и часовой умер раньше, чем коснулся земли. Его тело, как и тело того, что стоял у склада, японцы быстро оттащили в сторону.

— Эй! Что там происходит?! — раздался крик из-за окна гауптвахты.

Японцы, ясное дело, не ответили. Вместо этого они быстро зарядили арбалеты зажигательными стрелами и, отбежав на десяток метров, спустили курки. И еще раз. И еще. На этот раз долго ждать было незачем. Выпустив по последней стреле, они отступили в ночь. А через несколько секунд все зажигательные заряды одновременно взорвались.

Гауптвахта была сложена из цельных толстых бревен, которые не очень-то легко поддавались огню. Но и потухнуть сама она не могла. А военные ничего не замечали — все их внимание было поглощено догорающим складом ГСМ и боеприпасов. Про гауптвахту и сидящих там арестантов все забыли. Да и неудивительно — в такой-то момент! На это и рассчитывали японцы.

— Эй! Часовой, мать твою так! Что случилось?! — заорал Полундра, подскочив к окну камеры, когда увидел, что языки пламени пляшут под самыми окнами, и почувствовав, что стало теплее. Полундра еще раньше спрашивал караулившего их пограничника, что происходит на базе, но тот только огрызнулся, что, мол, не знает ничего, и Полундра замолчал. В самом деле, что может знать парень, который привязан к этому домику так же, как и они с Меллингом? Но теперь, похоже, горела сама гауптвахта!

— Часовой!!! — Полундра что было сил затряс решетку.