Морской орел. Новые сказки русской Тавриды

Но не зря говорят, что небеса управляют всем на свете. Среди пчёл была одна пчела, непохожая на других. Она всегда имела особое мнение, хотя никогда не навязывала его другим. Она за позор считала говорить «Я как все». Нет она всегда говорила: «Надо подумать»

И вот эта пчела, вдруг и говорит:

– А что это у нашей Матки на голове за шовчик такой?

Многие пчёлы загудели…

– Ах! – жужжали одни, те, кто был поближе к сладким медовым сотам… – У этой пчелы нет ничего святого! Как можно сомневаться? Это же Матка!

– Матка-то Матка, – всё же не унималась пчела Чик-Чак, – да вы сами посмотрите! На любой вопрос она говорит одно и тоже! А потом бежит и кушает мёд! И больше ничего не делает! Давайте проверим, – что там у неё внутри? В конце концов – это наше законное право!

Подошла пчела к Матке и говорит:

– А сколько сейчас градусов ниже нуля?

А Матка ей и отвечает.

– Всё будет хорошо… Всё будет хорошо…

А Чик-Чак не унимается.

– А который теперь час?

А Матка.

– А кому теперь легко? А кому теперь легко?

А Чик-Чак пуще того.

– Как же нам перезимовать без мёда?.

А Матка.

– Это ваши проблемы… Это ваши проблемы…

Зажужжали тут пчёлы. Даже самые ленивые поняли: что-то здесь не так…

– Вот я и говорю, – ещё громче заявила Чик-Чак, – что это за шовчик у нашей Матки? Там на голове?

Окружили пчёлы со всех сторон Матку. Глядь – а там не шовчик, а молния. Обычная портняжная молния… Чик-Чак потянула осторожно за собачку молнии – тут голова Матки и раскрылась! А внутри какая-то кнопочка… Нажала Чик-Чак кнопку. Матка сразу же и замерла. Нажала смелая пчела ещё раз, – Матка вновь задрыгала ножками!

– Да она заводная! – Закричали все пчёлы. – Да это же просто магнитофончик, а ни какая не голова Матки!

– Вот и я говорю. – Чик-Чак нажала на кнопку, и Матка затихла. – Надо нам выбрать новую, настоящую, пчелиную Матку. А эту, шершнёвую, пора в музей! Там ей и место!

– В музей! В музей! – Закричали со всех сторон пчёлы. – Будь ты, Чик-Чак, нашей Маткой!

– А будете меня слушать? – Спросила Чик-Чак.

– Будем, – хором ответили пчёлы.

– Ну так слушайте! Первое, что мы должны сделать это восстановить боевых пчёл. Во вторых оценивать пчёл не по количеству съеденного, а по пользе привнесённой в общую копилку улья. И решать все важнейшие вопросы сообща. И как можно скорее мы должны выработать законы основанные на законах совести.

– А что будет, когда придёт весна? – Послышалось со всех сторон.

– А весной прилетят шершни, – Ответила Чик-Чак. – За зиму мы должны вырастить новых боевых пчёл. И лучше доверить это детям и внукам наших погибших героев.

– Пусть будет так, – согласились пчёлы.

Незаметно в трудах и заботах пролетела зима. Вот и весна пришла с теплыми южными ветрами. К этому времени родились и подросли первые боевые пчёлы. Но их было ещё очень мало. И как это не прекрасно и не печально, но они были так же благородны и наивны, как и их отцы и деды.

– Честь превыше всего! – Услышала Чик-Чак в гуще молодых боевых пчёл. И она поняла, – ничего нельзя изменить. Так уж они были устроены!

– Но как же нам отвадить шершней, если они вновь прилетят в наш улей? – Старые пчёлы устремили свой взгляд на Чик-Чака.

– Мы должны вместе с боевыми пчёлами сражаться с незваными гостями! – Ответила им Чик-Чак.

– Но мы не умеем сражаться, – зажужжали пчёлы, – мы умеем только трудиться и любить… А убивать и сражаться мы не способны!

– Ну что ж! – Ответила им Чик-Чак, – пусть будет так! Пусть боевые пчёлы сражаются. А мы будем любить шершней, что будет у нас сил! Но только одно условие, – Чик-Чак загадочно улыбнулась. – Любите шершней все разом!

На том и порешили пчёлы на общем слёте.

А вот и весна набрала силу! И как только распустились первые цветы на лужайках и клумбах, как только расцвели яблони и груши, прилетел первый шершень.

– Ну, кто тут самый сильный. самый благородный, самый отважный? Выходи на честный поединок! – Громко выкрикнул он.

Молча вышли боевые пчёлы. Те, что выросли в тяжёлых зимних стужах. Они окружили недруга со всех четырёх сторон. Они были не разговорчивы.

– А теперь пора любить шершня! – Выкрикнула Чик-Чак.

Пчёлы, все разом, слетелись и громко жужжа стали угощать шершня мёдом…

– Добро пожаловать милый шершень, – гудели они, – приятного аппетита!

– Спасибо, спасибо… Я уже сыт…, – отвечал ошалевший шершень.

– Кушайте, поправляйтесь, – жужжали пчёлы, – вы так похудели за зиму!

Они кормили, и гладили, и ласкали шершня. Они окружили его со всех сторон… Жарко стало гостю.

– Спасибо, спасибо, – уже не говорил, а скрипел шершень. – Спасибо, мне уже тепло… я уже сыт… я согрелся… Мне жарко… жарко… жарко!

…Когда пчёлы разлетелись, шершень так и остался лежать на приступочке у входа в улей.

А другие шершни, те, что пролетали мимо, уже не решались приземлиться сходу к нашему улью. Они, немного покружась вокруг дружного пчелиного роя, летели дальше.

– Эти поумнели, – говорили они, – полетим-ка мы вон к тому улью. На наш век глупых пчёл хватит!