Морской путь в Индию

5 марта, находясь в ста милях от берега, мы взяли курс на юго-восток (southeast?). 29 марта мы находились в море, на расстоянии около тысячи двухсот” миль[385] от Португалии, и начали терять из виду Большую Медведицу, а солнце было над нашими головами, так что 2 апреля мы не могли разглядеть ни призрака, ни тени чего-либо, ни какого-либо созвездия. В этом море мы видели крылатых рыб, пролетавших такое расстояние, что в них можно было стрелять из арбалета, а величиной они с макрель, сельдь или сардинку. На протяжении около трехсот миль мы видели черных морских чаек с белой грудью, у них были хвосты, как у лебедей, они крупнее диких голубей. Они ловят этих летающих рыб. 11 апреля мы зашли так далеко, что в полдень с капитанского мостика мы видели солнце с севера. И в то же время мы не видели каких-либо созвездий, которые могли бы быть нам полезны, — у нас были только наши компасы и карты.

После этого мы пришли в другую широту, где не было никаких живых существ, ни рыбы, ни дичи и ничего другого 20 апреля [начался] противный ветер, [который] дул пять недель подряд [и] отогнал нас на 1000 миль от прямого курса, и поэтому мы 12 дней плыли, не видя ни суши, ни песка. 22 мая здесь была зима, и день на этой широте продолжался не больше восьми часов, и была большая буря — дождь, град, снег, гром и молния. Около мыса Доброй Надежды в небе показался просвет, но была штормовая погода. Когда мы прибыли к Мысу, мы взяли курс на северо-восток (northeast)[386]. 10 июня мы снова увидели Большую Медведицу и Полярную звезду, и снова узнали небо, чем были очень довольны.

Преодолев бури, штили и противные ветры, два корабля, посланные с сообщениями о плавании, прибыли в Лиссабон 1 сентября 1503 года. Дон Васко и главная часть флотилии поднялись по Тежу и бросили якорь 11 октября 1503 года. «Итак, мы вернулись живы и здоровы в Португалию, — заканчивает свой рассказ автор «Калькуна» («Ende alsoe quamen wy wenderom behonden in Poertegael»), — благодарение богу».

Так закончилось второе плавание дона Васко да Гамы в Индию. Он привез своему государю еще больше золота и еще больше его прославил. Он подписал ряд договоров, подчинил португальской короне новых далеких вассалов и данников и положил начало завоеванию и эксплуатации португальцами восточноафриканского побережья и индийских морей. Но за ним тянулся широкий пламенеющий след крови и ненависти — бессмысленно пролитая кровь невинных жертв и ненависть, которая могла бы и не вспыхнуть, если бы он только проявил такт, терпение и благоразумие. Он посеял ветер. Его преемники пожали бурю: всего лишь через несколько поколений его соотечественники лишились самых ценных своих завоеваний и владений. Что касается его самого, то дон Васко еще раз выказал поистине стальную, безжалостную решимость, бессердечие и холодную жестокость, хотя нередко она была совершенно бессмысленна и бесполезна. Тщетно мы стали бы искать в сообщениях о втором плавании в Индию хоть что-нибудь, что могло бы оправдать его и смягчить суд истории над этим человеком, который казался, как заметил Гарсиа да Орта о Магеллане, «дьяволом, вошедшим в португальца»[387].

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. ПОРТУГАЛИЯ, 1503–1524 ГОДЫ