Морской разбойник. Морские разбойники

Но, по-видимому, мало надежды оставалось вообще.

Бросив взгляд на двух матросов, налегавших на руль, и видя отчаяние, написанное на их лицах, Вильдер понял, что все их усилия тщетны и что поворот руля не оказывает никакого влияния на судно.

Между тем Каринг с топором в руках стоял уже возле бизань-мачты, приготовившись рубить протянутые к ней канаты.

— Начинать? — спросил он, взяв топор в обе руки. Вильдер еще раз окинул взглядом весь корпус корабля,

от носовой его части до кормы, но при этом он мог только убедиться, что никакой другой надежды нет. Тогда он подал знак Карингу.

Достаточно было двух сильных ударов, чтобы перерубить туго натянутый канат, а затем новые удары топора… осколки дерева… и бизань-мачта с треском покатилась через борт в море. Но и это мало подействовало и почти не оправдало ожиданий.

— Действует ли руль сколько-нибудь? — спросил Вильдер.

Но оба матроса опять ответили в один голос:

— Нет, нисколько.

Каринг между тем стоял уже возле главной мачты с поднятым, как и прежде, топором.

Когда последовал ответ рулевых, он снова спросил, обращаясь к Вильдеру:

— Начинать?

— Рубите!

Главная мачта последовала, таким образом, за бизанью.

Высокие штанги, реи, канаты с глухим шумом попадали в море, точно в заколдованный котел с кипящей жидкостью. Но зацепившиеся при падении канаты продолжали держать судно на привязи, так что оно никак не могло выпрямиться.

— Живее рубить! — воскликнул Вильдер. — Дело идет о жизни и смерти! Пусть всякий, кто может, возьмет топор.

Это приказание как будто вывело из оцепенения растерявшийся экипаж. Все находившиеся на палубе матросы поспешили вооружиться топорами, ножами, всем, что только можно было найти из острых орудий, и с таким усердием принялись за работу, что несколько минут спустя "Каролина" освободилась от всяких пут.

Теперь килевая часть стала подыматься выше и выше. Вильдер не переставал поощрять матросов, управлявших рулем. Весь охваченный одной заботой, он не отрывал глаз от бушприта, пока, наконец, не вздохнул с облегчением.

Корабль начинал повиноваться рулю… Еще минута, и судно пошло по ветру, рассекая кипящую пену. Но конец бедствиям еще не наступил. Одна из упавших рей запуталась в такелаже между брамсовой и фок-мачтой. Вследствие этого брамсовый парус оторвался от укреплений, и огромное полотно развернулось навстречу ветру.

Едва Вильдер заметил случившееся, как тотчас понял, что необходимо как можно скорее привести в порядок снасти и удалить этот парус прочь.

Он подозвал к себе Каринга. Последний в свою очередь уже успел заметить случившееся и понять грозящую опасность.

— Надо снять этот парус, — сказал Вильдер, — и притом как можно скорее, иначе мы можем потерять последнюю мачту.

Каринг сделал движение плечами, как будто выражая какое-то сомнение.

— Вы другого мнения? — спросил Вильдер с нетерпением.

— О нет, сударь, совсем нет! Но я не уверен, найдется ли хоть один матрос, который бы захотел исполнить это поручение. Посмотрите, как там гнутся реи, и вы сами увидите, насколько это рискованно.

Вильдер бросил на него презрительный взгляд.

— Так обстоят у нас дела? Вы позволяете себе сомневаться в том, что экипаж исполнит какое-нибудь из моих приказаний? Прекрасно, мистер Каринг, в таком случае не будем рисковать драгоценной жизнью одного из наших матросов.

При этих словах он бросил шляпу на палубу и приготовился снять с себя сюртук.

— Что вы хотите делать, капитан? — спросил Каринг, хватая его за руку.

— Вы спрашиваете? Конечно, то, что надо делать. На

мне лежит ответственность за этот корабль, и если, как вы говорите, никто из экипажа не захочет рисковать жизнью для общей пользы, то мне остается только…

— Погодите, капитан! — удержал его Каринг. — Я говорю о матросах, но ведь на палубе находимся также и мы, офицеры. Я должен идти прежде вас. Ваше место на верхней палубе. Подождите, я сейчас сниму этот парус.

Вильдер не стал возражать. Все это дело представлялось ему очень простым. Парус нужно убрать, и в предложении Каринга не было, по его мнению, ничего особенного, так как являлось простым исполнением долга, который Вильдер сам ставил превыше всего на свете.

Каринг, вооружившись небольшим топором, поспешно направился к фок-мачте и, не пытаясь даже передать приказание команде, приготовился взобраться наверх. В эту минуту новый страшный порыв ветра поднял морскую пучину, и "Каролина" легла на бок, покрытая вся пенящейся волною.

Это обстоятельство не могло остановить Каринга, но в то же время обнаружилось, что он неправильно судил о своих людях. Все поняли, в чем дело, и не успел Каринг подняться на несколько футов от земли, как целая дюжина матросов последовала за ним.

— Назад, назад! — закричал Вильдер, увидя голубые куртки среди вант. — Мачта не может выдержать столько людей… Это дело одного только…

Но его голос был покрыт шумом бури, со страшной силой обрушившейся на несчастный корабль.