Морской сундучок

Торговцы вокруг ухмыльнулись.

— Ну и корефан! — сказал я весело.

— Пират ты, а не корефан, маленький гонконгский пират, больше никто! — рассмеялся Фёдор Михайлович. — Надо ещё посмотреть, не валяется ли у тебя там чья-нибудь голова.

— Голова? — Торговец быстро поднял глаза и затряс ладонью. — Голова нет! Тесное слово! — И он бросился ловить новых покупателей.

ПОДПИСЬ КАЛЬМАРА

Мы шли через Сиамский залив в Бангкок, столицу Таиланда. Я и думать не думал попасть в эту страну, хотя слышал о ней давно, ещё когда она называлась королевство Сиам. По её джунглям пробирались самые страшные кобры. В болотах таились крокодилы, а её король выезжал во время праздников на белом слоне…

Как-то под вечер по правому борту возникли и скоро исчезли голубые прозрачные острова. А впереди открылся странный берег. Прямо из воды торчали жёсткие кусты, кое-где они поднимались над водой на спутанных корнях, будто на лапах. Тут и там посреди залива одиноко стояли пальмы.

Вот сверкнул впереди огонёк на каком-то судне. Мигнул одинокий маяк.

Капитан дал на берег радиограмму, что мы подходим к Бангкоку. В ответ сообщили: «Ждите. В порт поведём утром». На баке загрохотала цепь. Плюхнулся в воду якорь. И всё стихло.

В распоряжении у нас была целая ночь. И после ужина вся команда повалила на корму за Фёдором Михайловичем, который нёс в руках кальмарницу.

— Эх и половим кальмарчиков! — обрадовался Ваня. — А потом их на сливочном масле, с лучком, а? Всю команду накормим! Объедение!

Я притащил большую электролюстру, вывесил за борт и включил. В воду упал луч света, и сразу с трёх сторон вниз полетели кальмарницы.

Лиловое небо стало совсем тёмным. Из прибрежных джунглей уже доносились неясные ночные звуки, цверенчали цикады. Над мачтой всплеснулась тень — порхнула, закружила летучая мышь.

Фёдор Михайлович сказал:

— Ничего, сейчас совсем стемнеет, пойдут кальмарчики.

И вдруг кто-то крикнул:

— Смотрите!

Мы перегнулись через борт и увидели, как из глубины всплывает бурая вьющаяся лента. Она подняла над водой плоскую голову и ушла вглубь. У меня мороз побежал по коже.

— Змея! — крикнул боцман. — Дёргай!

— Я её сачком! — сказал Валерий Иванович.

Но к борту подошёл капитан:

— Не трогать, она ядовитая.

Змеи выныривали одна за другой, а кальмаров всё не было.

Фёдор Михайлович зевнул. Дёргать леску ему надоело, и он отдал её мне.

Я налёг на борт и потянул крючок на себя. В воде блеснуло что-то прозрачное, как целлофан. А матросы вокруг меня закричали:

— Да что же ты, дёргай, тяни! Осторожно…

Я торопливо стал тянуть леску. Внизу за бортом кто-то затрепыхался. Но я подтянул добычу выше, и рядом со мной зафыркал живой прозрачный мешочек. На меня смотрел маленький злой глаз, дёргались короткие щупальца.

Я сбросил мешок на палубу, нагнулся, чтобы рассмотреть, и вдруг он подскочил, хрюкнул и стрельнул в меня из острого хвоста чёрной жидкостью. Вся палуба вокруг стала чёрной, а по моему лицу и по рубахе поплыли чернильные пятна.

— Что, есть? — раздался рядом радостный голос, и звякнуло ведро, которое Ваня принёс для кальмаров.

— Есть! — крикнул я, бросая добычу в ведро, и показал на рубаху. — Не видишь?

— Ишь, — рассмеялся Ваня, — это они дымовую завесу устраивают. Обманывают. Чтобы ловили чернильное пятно, а не их.

Теперь маленькие моллюски шлёпались на палубу один за другим и выбрасывали струйки чернил. Ваня осторожно складывал кальмаров в ведро, отодвигаясь как можно дальше.

Но вот джунгли осветила яркая зарница, над берегом поплыло мохнатое душное облако, дотянулось до нас. Небо треснуло от молнии на несколько гигантских кусков, и на весь залив рухнул гулкий тяжёлый ливень.

Ваня подхватил ведро, нырнул в камбуз. За ним бросились другие. Громыхал гром, светились молнии, сверкали струи дождя. Я весь промок. Но кальмары носились в воде, как маленькие снаряды, и я всё дёргал леску.

— Может, хватит? — сказал наконец Фёдор Михайлович. С чуба у него струйкой текла вода. — Да и рубаху надо выстирать. А то так и вернёшься в Москву с кальмарьей печатью и подписью.

НА СПИНЕ УДАВА

Дождь прошёл. К утру небо очистилось, и последние облака, как прозрачная стайка кальмарчиков, скользнули за горизонт. Протолкнулся сквозь воду край солнца, и вдруг всё ожило, заговорило.

— Так, приготовиться! Сейчас трогаем! — почти пропел Иван Савельич.

Я завернул на минуту в рубку. Там штурман Веня уже с хрустом прокалывал карту иголочкой циркуля.

— В-вот г-где п-пойдём петлять, — показал он, — на спине удава.

Широкая река вползала в джунгли, будто мускулистый удав. Даже на карте чувствовалось, как упорно она сжимала и разжимала свои могучие кольца.

«Интересно, где же город? Весь затерялся в джунглях?» — подумал я.

По трапу поднялся маленький скуластый лоцман в лёгком тропическом костюмчике, капитан скомандовал:

— Малый вперёд!

Я спустился на корму. Там толпилась команда, смотрела, как мимо нас летят под парусами рыбачьи катамараны.

— Ну что, моего друга ещё не видно? — балагурил Ваня.

— Как же не видно, вон он! — в тон ему отвечал боцман. — Уже стоит, поварёшку навстречу протягивает.