Морской царь

Зазвучала хемодская труба, и вперед мелким шагом, чтобы сохранять ровность строя двинулись парни. А квадрат девушек стал преображаться в острый клин. Никто не понимал, что они задумали, пока к наконечнику клина не начали выдвигаться длиннющие в 8 аршин (5.7 метра) пики, которые до этого скрытно несли в опущенных руках по шесть-семь девушек. Всего таких пик было восемь, и когда они полностью выдвинулись, их наконечники оказались вдвое длиннее пик мальчишеского «ежа». Приблизившись к парням на двадцать шагов, сто юниц заорали-завизжали невыносимым женским ором и бегом со своими великаньими пиками бросились на ребят. От чего именно те дрогнули: от крика или направленных таранов было непонятно, только непоколебимый строй радимских выучеников в мгновение разлетелся по сторонам от клина. Но это было еще не все. Бросив свои тараны, девушки взялись двумя руками (локтевой щит почти не мешал) за свои палки, которые у них были в полтора раза длиннее, аршинных палок юнцов и бешено закрутили их в воздухе, нанося удары по большим щитам и одним и вторым концом своего оружия. Визгливый девичий ор не стихал, и парни продолжали дружно отступать под хохот и свист зрителей. Некоторые из ребят, правда, отступив за границы ристалища, стали собираться в отдельные ватажки, чтобы вернуться и оттеснить воительниц. Но для князя было уже достаточно. Он махнул рукой, и звук трубы дал сигнал к окончанию сражения. Горячность поединка тут же утихла. Дарник не поленился подойти к юницам, чтобы поздравить их с заслуженой победой.

– Все, принимаю вашу сотню даже не в войско, а в свою каганскую хоругвь!

За веселым зрелищем не сразу обратили внимание на начало наводнения. Сначала подхватились те, кто сидел на земле ближе к реке, потом пошел плеск от многих ног в других местах и следом поднялся крик на трех-четырех языках:

– Вода!.. Река!.. Потоп!..

Светило почти летнее солнце, снег оставался лишь в глубоких ямах, речной лед плыл одиночными мелкими островками, а вода в Яике, тем не менее, медленно, но неотвратимо поднималась и захватывала все вокруг. Ставке что – она на холме, а вот Дарполь?!..

– Распоряжайся здесь! – приказал Дарник Калчу и с конными и пешими дарпольцами устремился в город, благо до него от ристалища было не больше двух верст.

Все время думали и готовились к разливу реки, а на деле оказались готовы очень слабо. Вместо того чтобы угонять скотину дальше от реки, половина пастухов направила ее прямо в город, туда же мчалась и толпа зрителей с ристалища.

– Юрты и палатки собирать и увозить! – сердитым голосом ревел Дарник. – Всю скотину вверх на сухое! Сперва овец и свиней! Коров и лошадей потом!

По словенской привычке часть припасов хранилась в крытых ямах, теперь это все тоже надо было спешно доставать и куда-то девать. Многие тащили вещи и из домов, вдруг испугавшись, что вода и дома затопит.

Когда первая суета более-менее улеглась, князь поднялся на сторожевую вышку. Зрелище открывалось захватывающее. Как хемодцы и говорили, русло реки расширилось на две-три версты. Но обозначились и взгорки, ранее совсем неприметные, так в центре Петли получился круглый островок на целое стрелище в поперечнике. А в самом Дарполе северный край совсем не затопило, зато в южной половине, несмотря на земляной вал, люди и лошади ходили по колено в воде, а в отдельных местах погружались в нее и по пояс. К счастью на этом уровне половодье вокруг Дарполя и остановилось. Серьезно пострадала наружная часть города: Кутигурский посад, ипподром-ристалище, Торжище с купеческими дворищами, начатые постройки в Петле. Сильно беспокоил Затон. Повезло, что все суда там, включая трофейную хемодскую лодию, были загодя надежно закреплены, и лишь две лодки-долбленки оказались сорваны со своих привязей, одну удалось позже найти и вернуть, а вторую плывущие деревья превратили в груду обломков. Ставка, находясь на возвышенности, вообще не пострадала, вода остановилась у ее восточных рогаток.

Теперь оставалось лишь сидеть и ждать пока вода сама спадет, и ездить на коне по побережью, отмечая места для будущих «сухих» дворищ. Понятны стали и остатки селищ брошеных прежними жителями в речных тугаях, где все дома были на сваях. Видимо и самим придется либо делать под жилье хорошую подсыпку земли, либо осваивать свайное строительство. Через три дня Яик вошел в свое прежнее русло, явив на обозрение немало озерец, новых речных рукавов и целые горы принесенных течением деревьев и кустов.

На время позабыты были даже боевые занятия – все, включая обитателей Ставки, принялись за большие земляные работы: кто готовил к посеву пашни, кто завозил в город и предместья землю, кто копал рвы и канавы, дабы отвести речную воду, как можно дальше от реки и обеспечить Дарполь дополнительными пашнями и лугами.

Князь же изо всех сил рвался в море. Первый же заплыв по реке биремы, названной «Милидой» показал, что не все в ней как надо: большой крен на левый бок, не все весла нужной длины, кое-где есть протечка воды, паруса не по размеру.