Морской узел и счастливый билет

Дальше было не то что смешно, так, просто забавно. Юйлань-Ван почувствовала ароматы Филипповской булочной. Девушка, словно загипнотизированная попала в сладостный плен коричных булочек, мускатного ореха и ванили. Он бы не удивился, что приказчики магазина чем- то посыпали мостовую, но сюда народная тропа точно не зарастала. Ещё один пакет оказался в руках Анны, и расстаться с ним она не пожелала.

Они в прекрасном настроении вернулись на Бульварное кольцо, и тут увидели трех городовых, обходивших это место.

– А, Воеводин, – поздоровался первым, не чинясь, Стабров.

– Ваше благородие. Срочно вас в присутствии ждут, – быстро говорил полицейский, – экипаж вас ожидает. Прямо сейчас, Аркадий Францевич в нетерпении.

– Мы домой заедем, Алексей Петрович.

– Да, конечно, – ответил городовой, посмотрев на Анну с кульками.

И точно, уже стоял экипаж, в который села сначала Анна с пакетами, а затем и он сел в. скрипучую повозку. Жаловаться было грех, всё же отдохнули сегодня неплохо.

Страшное дело

Анна осталась дома с гостинцами, а Стабров покатил с городовым на Петровку. Пока полицейские помалкивали, только хмурились.

– Что случилось-то? – не очень понимая, спросил полицейский чиновник.

– Позвонили в нашу часть, да приказали вас найти. Теперь уж редко посыльные ходят, всё больше по телефону, – сам себе не веря отвечал городовой.

– Вас как зовут?

– Савва Петрович, – представился городовой.

В Москве всё больше устанавливали телефонов, тянули линии. Рос город, развивался. Но, удовольствие для абонента было недешевое. Двести пятьдесят целковых в год. К примеру, у Стаброва был телефон, так он казенный, для служебной надобности. Звонить надо, как на большом корабле- там матрос соединяет по линии, на дежурном посту. А здесь, в Москве- барышни. И им называешь номер, и они соединяют. Видел такую штуку- коммутатор называется. Оператор сам соединяет абонентов.

У здании сыскной полиции полицейский чиновник слез с экипажа, городовой, поправив саблю, остался у входа. Сергей Петрович пока не очень понимал, но на душе было тревожно. Настроение испортилось совсем, когда пролётка привезла их фотографа, Франца Яновича Шульца и фельдшера Федюнина Григория Ильича. Теперь, хоть плюй через правое плечо, хоть крестись – а видать, ждёт нечто плохое.

– Здравствуйте! – поздоровался улыбчивый мужчина, и поправил модные усики.

– Добрый день, господа! – громко сказал фельдшер.

Господин Шульце был одет в клетчатую тройку с бабочкой, подчеркивая художественную непосредственность своей профессии. Котелок и тросточка также были частью облика. Федюнин Григорий Ильич – это был полноватый мужчина, с обильными залысинами на голове, одетый в серую пару и кепи. С ним был и его верный саквояж. Фельдшер тоже остался внизу, закурил папиросу, пошёл поболтать с извозчиками.

– Добрый день, господин Шульце, добрый день, господин Федюнин, – ответил Стабров и быстро вошёл в здание.

Стабров поздоровался с дежурным, и просто взбежал по лестнице. Кабинет Кошко был открыт, кроме начальника там был всегдашний Девяткин и старый знакомый Минаков Александр Владимирович.

– Наконец-то, – обрадовался Александр Францевич, – вы все знакомы, представлять вас не надо друг другу. Дела наши плохи, но градоначальник. господин Джунковский на нас очень надеется.

– О господи, – только и произнёс Минаков.

– Террористы? – поинтересовался Девяткин.

– Если бы… Убили семерых девушек- телефонисток на служебной квартире. Вот так -то господа. Ничего хорошего. Обнаружил с утра половой, но парень или толковый или битый, но сразу к будочнику кинулся, тот дворника позвал и он к нам прибежал. Полицейский Данилин Иван Ильич, – сказал он, заглянув в свой блокнот, – Старший, понятно, вы, Сергей Петрович. С вами будет и городовой, на всякий случай. Фотограф и фельдшер приехали, но, вы верно, их видели. . Ну всё, к делу, господа! А вы останьтесь, на секунду, господин Стабров. Присядьте.

Кошко дождался, когда все вышли, закрыл дверь и сел рядом с подчиненным. Посмотрёл только внимательно, поправил свой галстук.

– Дело непростое. Вы уж постарайтесь раскрыть и побыстрее. И вот ещё..– и он чуть улыбнулся, одними глазами, – доложили, что вы в цирке были. Удивили публику.

– Так ваши же билеты, Аркадий Францевич…Ничего позорящего мундир я не делал.

– Согласен. Скорее наоборот. Вот, газета.

Сергей Петрович увидел себя с гирей в цирке. Только вздохнул, вспоминая представление.

– Хорошо вышло, – и он опять взял газету в руки, – Газетчики вас просто полюбили. А чего: «Московская полиция в крепких руках!» Ну, идите, Сергей Петрович.

Три повозки рысью промчались по мостовым, остановилсь только у подъезда дома, где дежурил дворник. державший свою метлу на манер винтовки.

Они, вчетвером, городовой держался чуть позади, подошли к дворнику. Фельдшер, молча со всеми поздоровался, и одел поверх костюма синий халат.

– Ванир Ренатович Валиулин, дворник, – назвался мужчина в простой одежде и с белым фартуком и беспременной бляхой, – Будочник охраняет квартиру.

– Надо ещё и санитаров из мертвецкой вызвать, – встрял Девяткин