Морской волчонок

С такими мыслями начал я изучать свои запасы. Было нетрудно определить, на сколько хватит мне галет: следовало только сосчитать их. Судя по их величине, мне достаточно было двух штук в день. Даже одна в день может поддержать жизнь. Я решил быть поэкономней.

Излишне было выкладывать галеты из ящика для подсчета: в длину ящик имел девяносто сантиметров, в ширину — шестьдесят и в глубину — тридцать, а круглые галеты имели пятнадцать сантиметров в диаметре при толщине в два сантиметра. Таким образом, в ящике было ровно тридцать дюжин галет.

В сущности, перебрать галеты поштучно было для меня не работой, а развлечением. Я вынул их из ящика и разложил дюжинами. Оказалось ровно тридцать; только в одном столбике не хватало восьми галет, которые я уже съел.

Значит, было триста шестьдесят галет минус восемь, что составляет ровно триста пятьдесят две. Если съедать две в день, то запаса хватит на сто семьдесят шесть дней. Это немного меньше шести месяцев. Но ведь я не был уверен, что мы будем путешествовать ровно полгода. Значит, я должен съедать меньше двух галет в день.

А что, если рядом стоит еще один ящик с галетами? Вот что освободило бы меня от всех расчетов! Я был бы застрахован. Почему бы ему и не быть?

При нагрузке судна считаются не с сортом товаров, но исключительно с их весом и формой упаковки; таким образом, самые разнородные предметы оказываются рядом благодаря размерам ящика, тюка или бочки, в которую они заключены. Я знал об этом, но отчего не предположить, что два совершенно одинаковых ящика галет стоят рядом.

Но как убедиться в этом? Я не мог узнать, что находится за ящиком, даже опустошив его. Я уже говорил, что ящик плотно закупорил то небольшое отверстие, через которое я пролез в эту часть трюма. Я не мог ни взобраться на него, ни подлезть под него.

— Нашел! — воскликнул я вдруг. — Я пролезу через него!

Это было нетрудно. Крышка, которую я оторвал, была отогнута настолько, что я мог свободно пролезть в отверстие. Как раз ко мне был обращен верх ящика, и, всунув в него голову и плечи, я мог пробить отверстие в его дне. А там, может быть, стоит второй ящик с галетами.

Я немедленно привел свой план в действие. Я расширил отверстие, пролез в него и пустил в ход нож. Мягкое дерево легко уступало клинку, но, поработав немного, я сообразил, что следует действовать совсем по-другому. Дело в том, что доски днища были прибиты небрежно. Несколькими ударами молотка можно было бы вышибить их без труда. У меня не было молотка, но я заменил его не менее крепким оружием — каблуками. Я лег на спину, ухватился руками за верхнюю поперечную балку трюма и уперся обеими ногами в стенку ящика. Таким образом, нанеся два или три основательных удара по днищу, я сорвал его с гвоздей и выдавил наружу, пока оно не уперлось во что-то твердое, стоящее позади ящика.

Затем я принял прежнее положение и осмотрел ящик изнутри. Доска была сорвана, но еще держалась. Руками я рванул ее в сторону и придавил книзу. Образовалась дыра, в которую я просунул руку.

Там стоял такой же большой ящик. Надо было определить, что в нем содержится.

Я напряг все силы, привел выломанную мной доску в горизонтальное положение, чтоб она мне не мешала. Второй ящик находился на расстоянии пяти-шести сантиметров от меня. Я приналег на нож и скоро проделал в ящике Дыру.

Увы! Надежда найти галеты разлетелась, как дым. В ящике лежала какая-то шерстяная ткань — не то сукно, не то одеяла, — притом так плотно упакованная, что твердостью напоминала кусок дерева.

Больше галет не было. Приходилось довольствоваться сокращенным пайком и по возможности растягивать дольше тот запас, который был в моем распоряжении.

Глава XXIX ЕМКОСТЬ БОЧКИ

Я уложил галеты обратно в ящик, потому что вне ящика они занимали больше чем половину моей кабины и создавали большие неудобства. По этому вы можете судить, как велико было помещение, в котором я жил. Для того чтобы поместить их в проломанный ящик, пришлось ставить галеты на ребро — так, как их укладывают в пекарнях. Они заняли весь ящик, как и раньше, осталось лишь небольшая пустота, соответствующая восьми съеденным галетам.

Теперь я точно знал, сколько чего лежит у меня в кладовой. При норме две галеты в день я должен был продержаться около шести месяцев. Я решил есть меньше, так как не был уверен, что проплаваю ровно шесть месяцев. Я постановил по возможности урезывать эту норму на четверть или полгалеты в день, иногда даже на целую галету, с тем чтобы протянуть подольше.