Морской Волк #07-09 - Врата Победы

– Во-первых, у них это было более растянуто во времени, причем еще в мирные годы. Во-вторых, их правило: «за ценой не постоим». В-третьих, дешевизна их рабочей силы. В-четвертых, очень вероятно, что у них была кооперация с Германией, по крайней мере в последний предвоенный год.

– Так вы хотите сказать, что и у немцев есть? – бросил «ковбой». – Этого только не хватало!

– К счастью, нет, – сказал «аристократ», – наиболее вероятной представляется картина, что германское участие сводилось к чисто производственному: изготовление русских заказов – отчего у СССР и вышла серьезная задержка с реализацией своих планов после начала войны. Но и немцы остались ни с чем – не имея научной базы и персонала. Тут надо благодарить сумасшедшего фюрера с его антисемитизмом, опустошившим кадры самой же германской науки. И его же пресловутое «война должна быть закончена тем оружием, которым начата», «свернуть все научные работы со сроком достижения результата дольше, чем один год». А когда спохватились, было уже поздно. Но остались связи, особенно в военно-морских кругах.

– Вы имеете в виду события на Севере в сорок втором?

– И их тоже. Но я имею в виду и постройку самого корабля. Очевидно, что завод в Молотовске был категорически не готов к постройке линкоров, так отчего же русские все же включили его в свою судостроительную программу? И отправили туда несколько тысяч тонн стали, которая после якобы была утилизована? А ведь был опыт еще в начале века, когда еще царский флот заключил соглашение с одной из германских верфей на строительство в Риге серии эсминцев. Причем корабли должны были лишь собираться там – а все детали, до последнего винта, привозиться из Германии. Какая страна в конце тридцатых имела достойный опыт строительства подводного флота и уровень технологии?

– И никто ничего не заподозрил? – удивился военный.

– Признаюсь, что мы, и все прочие, тогда явно недооценивали Россию, уделяя ей недостаточное внимание, – сказал «аристократ». – Ну и у русских все очень закрыто, нет ни свободной прессы, ни парламентских дискуссий. Очень нецивилизованная страна. Нам удалось добыть очень обрывочную информацию, что в сороковом в Молотовске строился даже не военный корабль, а «корпус для опытовых исследований», так это числилось по документам. Причем финансирование шло не по линии флота, а со штампом «Остехбюро». Было у русских такое собрание безумных гениев, якобы упраздненное в тридцать седьмом, причем с расстрелом и самого директора Бекаури, и кого-то из ученых. А на документах даты: сороковой и сорок первый – что ж, как раз тогда у Сталина появились такие учреждения, как «шарашки». Сама мысль о плодотворной научной работе заключенных кажется недопустимой в любой нормальной стране – но в СССР это реальность. Понятно тогда, отчего экипаж корабля был набран из чинов не флота, а НКВД.

– Нонсенс, – засомневался военный, – ставить командовать таким кораблем непрофессионала?

– Вам напомнить «Айову» и ее командира Мак-Кри? К тому же русские выпускали в море не «подводный линкор», а тогда еще «опытовое судно», реальная боевая эффективность которого была неясна им самим. Вполне могли назначить случайно оказавшегося под рукой, зато надежного, и с какой-то минимальной квалификацией – подводник, перешедший служить в НКВД, а отчего нет? Выбор оказался удачным – и этот Лазарев вытянул счастливый билет, получив и погоны адмирала, и кучу наград.

– Допустим. И что мы имеем сейчас?

– Полагаю, что с началом войны русские имели почти готовый корабль на верфи. Почти – потому что им все же удалось за год, самый для них тяжелый, все же ввести К-25 в строй. Не затрачивая особых ресурсов – но о том скажу позже. Ну а когда успех превзошел все ожидания – развернули бешеную активность. Месторождения урана Тюя-Муюн, Уч-Кудук, открытые еще отцом нашего Вернадского, где еще при царе добывали «радиевую соль» – сейчас, как удалось установить, превращены в спецобъекты НКВД, где наблюдается бурная активность, ведется строительство, приняты строжайшие меры секретности – что уже является доказательством. К сожалению, мы еще не знали о том, когда приняли русский срочный заказ у нас весьма специфического оборудования, в настоящее время уже отгруженный, – тут «аристократ» выразительно посмотрел на толстяка с сигарой. – Также отмечено исчезновение многих людей из гамовского списка, там было около полусотни фамилий, попытки выяснить их судьбу ничего не дали, зато наши люди, кто этим занимались, тут же почувствовали на себе внимание НКВД, что тоже показатель.

– И какой же общий вывод? Есть у Сталина бомба или нет?