Морской Волк #10-12 - Союз нерушимый

– К сожалению, дембель мне не грозит, – ответил Юрка, – служить мне, как при Петре Первом, «пока не увечен, глаз остр и рука тверда». И даже жена моя законная с этим смирилась.

И взглянул на Лючию. Она улыбнулась в ответ и взяла Юрку под руку. Будто показывая – не отдам.

– Простите за любопытство, вы – гречанка? – обратился к ней Ефремов. – Одесса, Крым? Хотя ваше произношение…

– Италия, Гарибальдийские бригады, – ответила Лючия и добавила гордо: – А теперь гражданка СССР.

– Морская пехота Средиземноморской эскадры, – сказал Смоленцев, – теперь вот прибыли за новым назначением и не знаем, куда пошлют. А война, товарищ профессор, это тоже такое дело – кто кого передумает, тот и победит.

– Война, – заметил Ефремов, – глотает самое лучшее. Поймите правильно, товарищи, то что вы совершили сейчас, дело святое. И готов даже признать, что военное дело толкает вперед технику. Но мне искренне жаль, что война, даже в мирное время, забирает у человечества умы. Тех, кто мог бы что-то открыть, придумать, изобрести.

– Не всем дано сделать выбор, как вы, между морем и наукой, – говорю я, – «иди, а море уже навсегда с тобой» – так ведь сказал вам Лухманов в двадцать пятом году?

– Откуда вы знаете? Вы знакомы с Дмитрием Афанасьевичем?

– Его знал мой отец, – отвечаю я (что истинная правда, он действительно виделся и разговаривал с Лухмановым, когда парусник «Товарищ» стоял у стенки Балтийского завода), – и позвольте, Иван Антонович, дать вам еще один совет.

Представляюсь еще раз – Лазарева Анна Петровна, не только супруга контр-адмирала Лазарева, но и инструктор ЦК ВКП(б), помощник члена Политбюро Пономаренко, отвечающего за идеологию и пропаганду. После мне с Пантелеймоном Кондратьевичем объясняться – думаю, поймет правильно, я ведь Тайну не раскрыла?

– Иван Антонович, прошу поверить: воспитание юношества (да и не только его) посредством приключенческих, исторических и даже фантастических книг значит для всей страны не меньше, чем научные открытия. Я сама почитаю за честь, что Яков Исидорович Перельман был одним из моих учителей. Попробуйте – вот отчего-то верю, что у вас получится. А партия вам поможет – если вы в Союз писателей пожелаете вступить.

Вспоминаю – там рекомендацию в Союз писателей успел дать Ефремову Алексей Толстой, уже тяжело больной, но прочитавший его рассказы. В этой истории все может сложиться по-другому – так что лучше подстраховаться. Пономаренко доложу обязательно, чтобы дело на карандаш взял, чтоб у писателя лишних проблем не возникало. Тем более мы в какой-то мере уже виноваты перед ним – очень может быть, что «Лезвие бритвы», Сталину понравившееся, гораздо раньше издадут, конечно же, в измененном виде, убрав явно «будущее». И вполне может быть, что курировать Ивана Антоновича придется мне же – зная подход Пономаренко «кто вопрос поднял – тот и решает».

А за окном солнце, дождь кончился, ветер стих. Можно уже и домой ехать. От нашего отпуска еще полсуток осталось.

Лазарев Михаил Петрович.

Москва, 9 июля 1944 г.

В наркомате с утра просто продлили командировку, не сказав ничего. У Анюты то же самое. И что интересно, у ребят так же.

А днем позвонил Пономаренко. Сказав, что нам четверым – мне, Анюте, Смоленцеву и, как ни странно, Лючии – к восемнадцати ноль-ноль надлежит в парадке быть… «в общем, машина за вами заедет за час до».

Анюта удивилась, она вчера вечером с Пантелеймоном Кондратьевичем говорила. И ничего не было сказано про сегодняшний день.

У нас сборы недолги – парадный мундир вычищен, побриться-умыться, и готов. У женщин сложнее – поскольку даже у Анюты парадки капитана ГБ не было, а Лючия вообще воинского звания не имела, однако же платья, в которых наши красавицы-жены уже неделю как наш взор услаждают, на мой взгляд, вполне подходят на официальный прием. Накладные плечики смотрятся непривычно, как и длинный рукав летом – привык все же к совсем иной картине за большую часть моей жизни, прошедшей в веке двадцать первом. Материал – что-то шелковое, легкое, все выпуклости обрисовывает очень наглядно. Длина до середины голени, но если ветер дунет, то на короткий миг сразу в мини превращаются, как чьи-то брюки в том фильме с Никулиным. Стиль в целом как «Карнавальная ночь», вот только любопытно, он такой и был в это время, или уже с нашей подачи? Не помню я, чтобы в старых фильмах женщины накидки-пончо носили, у нас это с Пугачевой появилось, а здесь такие плащи и пальто Анюта и ее «стервы» ввели как «американскую моду», ну и поехало. Говорю о женских тряпках потому, что на обновление своего гардероба здесь наши женушки уже вытрясли добрую треть наших денежных запасов, с учетом коммерческих цен в ателье и модных магазинах. И сейчас побежали туда же, решив, что время еще есть. Сказали, шляпки им нужны вместо ветром унесенных вчера – так подозреваю, этим не ограничатся! Ну, пусть красивыми и нарядными будут.