Морской волк – 8. Сумерки богов

   -Отчего же не интересно? - даже обиделся юнга - я про историю читать люблю. Ты же сам, Николаич, мне советовал. "Заговор против Ольги", "Выиграть время", и про Полтаву, про Шипку - как этот Сербов пишет, вот кино бы снять! (прим. - вообще-то книги А.Сербы, вышедшие в 70х. Но в альт-истории они были признаны вполне отвечающие задаче патриотического воспитаня молодежи. Ну а Андрей Серба, родившийся в 1940, успеет написать что-то еще - В.С.). Дай после глянуть, любопытно же!

   -Может и дам - сказал старшина - только не потеряй и не порви: не книга, а листы, на машинке печатанные. Интересно все ж, кто писал? Но не скажет ведь тот капитан первого ранга, да еще и ГБ тут каким-то боком. А,ладно, до конца похода дожить еще надо, война ведь! Глянь, "моржиха" на погружение пошла!

   -Интересно, против кого? - спросил юнга - у немцев вроде флота на Севере уже не осталось. Снова лодки гонять?

   -Адмиралам виднее - отмахнулся старшина - раз пошла, значит так надо. А куда и зачем, нам знать не положено. Может, союзникам помочь - что-то не везет им, лупят их фрицы, как нас в сорок первом. А вдруг и вовсе, из Гавра в море скинут?

   -Раньше мы в Берлине будем - заявил юнга - в кубрике говорят...

   -Говорить много чего можно - заявил старшина - главное, сломается немец или еще потрепыхается? "Пассионарных", как товарищ Сталин их назвал, там всех выбили, или еще остались? Если всех - то сливай воду: рассыпется Германия, как Пруссия перед Наполеоном. Но думаю, полгода, не больше, и кончится война. Может к сентябрю уже - на гражданке будем, и учиться сможем пойти. Или ты, Валька, в кадрах хочешь остаться?

   -Не решил еще - ответил Валентин Пикуль, пятнадцатилетний юнга Северного флота, пока еще не писатель, известный всему СССР и зарубежью - мне вообще-то в Ленинградское военно-морское училище предлагали. И на заводе здесь тоже интересно. Но и литература нравится очень - вот только, разве на писателей где-нибудь учат?

   (прим. - в нашей реальности, Пикуль был юнгой со специальностью "рулевой-сигнальщик", на эсминце "Грозный". В альт-истории его вполне могли назначить на "Урицкий", в зенитный дивизион. Ну а его собеседник в представлении не нуждается? - В.С.)

   Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка К-25. Баренцево море. Конец февраля 1944.

   Прощай, любимый город. Уходим завтра в море.

   Эту песню в нашей реальности, кажется, в сорок пятом написали - а тут уже по радио поют. И мы уходим - причем, по иронии судьбы, туда, куда не дошли в 2012 году.

   После похода к Шпицбергену, стояли в Полярном, ожидая приказа - в Северодвинск, на завод. И состояние корабля беспокойство внушает, при такой интенсивности, из похода в поход, и разговоры были, причем вполне серьезные, что нас собираются на Тихий океан перебросить, когда там против Японии начнется. Подо льдами через полюс, а вот дальше будет огромный гемор, Чукотское море и Берингов пролив, уж очень мелководные они, зато многолетние льды туда нагоняет, даже не торосы, а мини-айсберги, сидящие в воде очень глубоко, так что внизу до дна остается, лодке только протиснуться, а уж всплыть в случае чего невозможно никак. В океане подо льдом легче, там и глубина есть, и свобода маневра. Потому командиры атомарин, ходившие этим путем, бывало, в мирное время получали боевые ордена, а то и Героя - и ходили, в подавляющем большинстве случаев, летом, когда льды отступают на север.

   Так и нам ожидалось - плановый ремонт с техобслуживанием, и где-то в августе, если конечно здесь, на северном театре, ничего не произойдет, выход на восток. Причем база для нас предполагалась не во Владивостоке, а в Петропавловске-Камчатском. Поскольку свободный выход в океан - а японский флот пока что очень силен, не успели пока американцы его проредить. Однако же в наших планах там - и Корея (вся! Нет никакого договора о какой-то там параллели), и Южный Сахалин, и Курилы, и даже, возможно, Хоккайдо.