Морской волк – 8. Сумерки богов

   Никогда Папа не забудет эту картину - Небесную Эскадрилью, летящую на смерть! И немцы метнулись в стороны! А затем снова набросились на героев, как ястребы на стаю голубей - как будет изображено на росписи, через пять лет украсившей восстановленные покои Папского Дворца. И падали один за другим небесные рыцари, отвлекшие врагов на себя. Берег был уже близко, хорошо виден, с небольшой уже высоты! Но два немца зашли сзади - и самолет снова задрожал от попаданий. Прямо в кабине брызнуло обломками, запахло гарью, Марио вдруг захрипел и замолк - увидев, что пулемет не стреляет, "мессы" подошли совсем близко. В хвосте уже было пламя, и из правого мотора било огнем, в кабине чувствовался жар. И тут немцы отвернули, непонятно из-за чего, и исчезли вдали. Когда еще одна их атака стала бы смертельной.

   Дальнейшее Папа помнил смутно. Сильный удар о воду, затем они вдвоем с капитаном оказываются на крыле, спускают на воду надувную лодку, "Савой" был морским самолетом, резиновая шлюпка входила в штатный комплект, и - вот чудо! - не получила повреждений. Они гребут к берегу, оказавшемуся ближе чем в километре, выбираются наконец на песок. И оказываются под нацеленными стволами немецкого патруля.

   В немецкую комендатуру, кроме Папы и капитана, привезли еще шестерых из экипажей "небесной эскадрильи", кому посчастливилось доплыть до берега. На допросе Папа назвался вымышленным именем, и остальные тоже были единодушны в своих показаниях - признавая попытку побега в Испанию, но не больше. И это суд - где обвинение, прокурор, защита? - их привязали к столбам во дворе, напротив выстроился расстрельный взвод, лай команд, немцы вскинули винтовки. Господь, прими душу слуги Твоего!

   Вместо выстрелов, снова лай команды. И гестаповец в штатском подошел, взглянул Папе в лицо.

   -В вашем возрасте, Ваше Святейшество, вредны подобные приключения! - сказал немец - ну какой же вы "итальянский бортмеханик", да еще без документов? Мы вас ищем, чтобы пообщаться, а вы бегаете. Зачем?

   Приказал солдатам - этого отвязать! Капитан Тариго, и еще шестеро, чьих имен Папа не знал, остались. Через минуту - команда, и залп.

   -Расстреляны все, кто помогал вам в вашей бессмысленной авантюре - сказал гестаповец - а приняли бы вы наши условия, то сидели сейчас в своем дворце, как прежде. Кто же знал, что вы настолько неблагоразумны?

   Все в руках Господних! - отстраненно подумал Папа - и если что-то кажется нам неправедным, то лишь потому, что человек по своему несовершенству не в силах понять замысел Божий! И если он не дал мне погибнуть, значит моя судьба пока еще в его руках - так будем же ждать дальнейшего?

   Париж. Этот же день.

   Филипп Петен, Маршал Франции, наконец сделал свой выбор.

   Может быть, и последний в жизни. Но в восемьдесят восемь лет к этому относишься уже философски. Когда в жизни было уже все, о чем казалось, можно мечтать - маршальский жезл, членство в Французской Академии, победа под Верденом, Рифская война, пост военного министра, и наконец Верховный Правитель Франции! Хотя, Франции - под немецким сапогом. Но он, Филипп Петен, сделал все, для ее блага! И не его вина, что немцы в этой войне оказались сильнее...

   Он и сейчас считал то свое решение, в декабре сорок второго, правильным - присоединиться к Еврорейху, как раз в тот момент, когда Германия казалась в зените силы и побед, и в то же время нуждалась в союзниках, после случайной, как казалось всем, неудачи под Сталинградом. Поднять Францию с колен, скрепить с немцами боевое товарищество победой над общим врагом - и войти в новый рождающийся мир стального порядка не слугами, а партнерами хозяев. Ну а русским предстояло платить за все, как и подобает варварам, стремящимся заработать благосклонность цивилизованных стран. Сталинград казался не более чем последними судорогами перед агонией - кто ж знал, что это русские лишь начинали воевать!

   Поначалу еще была надежда на победу. Все же Еврорейх, владевший всем промышленным, научным, мобилизационным потенциалом самой культурной и развитой части человеческой цивилизации, и Россия, лишь недавно поднявшаяся из совершенной азиатской дикости, да еще и лишившаяся самых лучших, западных провинций - это противники разных весовых категорий. Хотя уже тогда кое-кто вспоминал, как Наполеон точно так же повел против русских войска всей Европы - и чем это завершилось... Но ведь после того и в Париже появился Севастопольский бульвар! И не так еще плохо, если будет заключен мир, на Днепре, на Висле - ведь "брачный союз Марианны с Гитлером", как обозвали это британские газеты, уже заключен, а значит Франция может претендовать на половину общего имущества Еврорейха?

   Но "рубежи" рушились, один за другим, русские вошли во вкус, показывая миру тот страшный "паровой каток", пугало прошлой Великой войны, ставшее реальностью в войне этой. Стало очевидным, что Франция выбрала не ту сторону - что ж, и австрийцы с пруссаками поначалу были союзниками Наполеона! Казалось, есть еще время и сейчас!