Морской волк

Но вот миновать нас они не смогут никак. Все же норвежские фьорды — не финские шхеры: нельзя пройти в глубине, совсем не выходя на открытую воду! Где-нибудь да покажешься — например, здесь!

Идем на выбранную позицию. Глубина 200, скорость 15. Время есть.

Проходит час с четвертью.

Вот они! Дистанция — шесть миль. Впереди тральщик, тип М, восьмисоттонный — я уже набил глаз на данных Саныча, врага надо знать в лицо. Эти корабли использовались у немцев и как тральщики, и как противолодочные, и для артподдержки, и даже как миноносцы. Имели пару стопятимиллиметровых орудий и два торпедных аппарата, строились огромной серией, тремя подвидами, «тип 35–39», «тип 40», «тип 43», по году проекта, всего свыше двухсот штук. Корабли крепкие, мореходные, но вот скорость всего 16, у них паровые машины! Акустика… черт, был у них сонар или нет — впрочем, неважно, нам они ничего не успеют сделать!

Они — потому что следом, на дистанции примерно мили, ползли еще два таких же противолодочных тральщика, держа фланг. Впереди по курсу летающая лодка крутится, а следом — вот, выползают, торопятся скорее уйти за острова! — пять, нет, шесть купцов. Вокруг них свора мелочи, кажется, траулеры или китобойцы переделанные, и еще два тральщика замыкают строй.

Один купец, самый «жирный», тысяч на десять — даже отсюда вижу, почти по палубу сидит. Шестой корабль какой-то мутный — на торговца не совсем похож, вижу орудие на баке, и окрашен как военный, но по надстройкам и мачтам торговец. Плавбаза? Штабной?

И что у них в трюмах? Не дай бог — сено или бревна. Впрочем, строевой лес бы на палубе везли.

— Саныч, глянь. — Уступаю место у перископа.

Кто у нас спец по Кригсмарине?

— Минный заградитель «Ульм», — решительно сказал Сан Саныч. — Двести девяносто мин вместимости. В нашем времени был потоплен в Баренцевом море британцами двадцать пятого августа. Еще до или уже после того, как выставил мины — не помню. Торговцы — «жирные». Особенно тот, второй, самый крупный. Нет, не сено у него в трюме — явно железо: палуба пустая совсем, а на такой переход, в шхерах погода тихая, обязательно взяли бы наверх добавочный груз! Вот у четвертого какие-то ящики видны, а пятый точно что-то легкое или объемное везет, если не порожняк — ватерлиния высоко! Надо бить, командир!

— Сергей Константинович, только пятьдесят третьей, второй транспорт, который самый крупный, минзаг, и… первый и третий в колонне тоже!

Нет смысла тратить 65-е на такие цели. Чай, не «Тирпиц» и не «Мидуэй».

БИУС загружен, пошел обратный отсчет! Первая пошла, хорошо, вторая, третья, четвертая! Одна торпеда — одна цель, противник не применяет никакого противодействия, страховаться парным залпом нет нужды. Время!

Заградитель рванул так — что мы услышали. Сначала, конечно, увидели, так как, обнаглев, вторично подняли перископ чуть раньше расчетного времени. Взрыв и разлет обломков были впечатляющие. У борта большого транспорта встал столб воды — небольшой, торпеда с неконтактным взрывателем рванула не у борта, а под днищем, что гораздо опаснее, вся сила пошла не на столб выше мачт, эффектный, но бесполезный, а непосредственно на разрушение конструкции. Когда такие торпеды появились, о них говорили: «ломают хребет линкорам одним попаданием». И это чистая правда, потому что противоминная защита линкоров и тяжелых авианосцев — пять-шесть метров ширины герметичных отсеков, вперемешку пустых и заполненных поглотителем, разделенных броней — прикрывает лишь борт, а даже киль «Айовы» не выдержит взрыва мощной боеголовки в непосредственной близости, тем более что в воде большая часть взрывной волны идет вверх. Куда уж там транспорту!

Я волновался, как курсант. Потому что, несмотря на свое звание и опыт, впервые стрелял торпедами по реальной и видимой цели. Как сам легендарный Маринеско — а также Колышкин, Щедрин, Матиясевич, чьи мемуары я прочел еще в училище.

Большой транспорт разорвало пополам. Его половинки накренились в разные стороны и синхронно исчезли, — совсем как у Щедрина — он писал, что успел даже сфотографировать эту сцену через перископ.

Второй просто нырнул в волны, как подлодка. Явно железо в грузе — техника, авиамоторы, орудия, оборудование для никелевых рудников или ремонта битого «Тирпица» — ну точно что-то ценное, раз так охраняли! Куда делся третий, я даже не заметил — наверное, опрокинулся мгновенно, и днище уже не видно из-за горизонта.

Затем пришел звук. Затухающий гром, от которого двадцать тысяч тонн лодки слегка содрогнулись и где-то в отсеках закричали «ура!» — впрочем, возможно, это мне лишь показалось?

— Товарищи подводники, спасибо за отлично проделанную работу! Нами потоплены немецкий минный заградитель с запасом мин, а также три транспорта общим водоизмещением до двадцати тысяч тонн. Что наблюдал лично.

— Дистанция… пеленг — взрывы глубинных бомб! — Доклад акустика.

Рыбу глушат. Давайте — меньше бомб у вас останется!

— Все, уходим! Перископ убрать, ныряем на двести, курс вест, двести семьдесят.

— Командир, а чего бояться? Кто из этих нас догонит?