Морской волк (СИ)

Наш переход к Доггер-банке напоминал плавание семьи серых гусей. Впереди взрослые, а за ними гуськом детишки, два десятка. Шли медленно, чтобы никто не отстал. На дрифтерах всего одна мачта с прямым парусом и стакселем. На ночь легли в дрейф. Впрочем, более-менее темно было всего часа два. Приближался сезон белых ночей. Как только видимость улучшилась, двинулись дальше, пока не добрались до северо-восточной части Доггер-банки.

Там оба барка встали на якорь на расстоянии мили три друг от друга. Глубины были от метров пятнадцати до тридцати. За пределами банки — от пятидесяти. Дрифтеры разошлись в разные стороны и начали выметывать сети. Я не пожадничал, снабдил их сетями семь метров высотой и длиной около пятисот. Хотел сделать длиннее, но побоялся, что их не смогут вытянуть из воды. Механических лебедок пока что нет.

Потекли скучные промысловые будни. Рыбаки дважды в день выбирали сети. Рыбу — в основном треску и сельдь — сортировали и складывали в бочки, пересыпая солью. Как мне рассказали, здесь много так называемой жирной сельди, которая лучше всего просаливается и хранится. Она в возрасте три-четыре года и длиной сантиметров двадцать-двадцать пять. На втором месте преднерестовая и нерестовая сельдь в возрасте пять-восемь лет и длиной сантиметров до тридцати пяти. Моложе трех лет и меньше двадцати сантиметров считается самой плохой. Ее выбрасывают чайкам, которые кружатся над дрифтерами во время выбирания сетей. Остальное время чайки летают где-нибудь в другом месте или покачиваются на волнах.

Когда пустых бочек на дрифтере не оставалось, он подходили в барку Ларса Йордансена, сдавал улов, получая взамен пустые бочки, соль, питьевую воду и продукты. Мой барк грузить будем во вторую очередь. На третий день после нашего прихода на горизонте появился небольшой хулк водоизмещением тонн сто двадцать. Повертелся на удалении миль пять-семь и исчез, чтобы появляться через каждые два-три дня. Скорее всего, голландский или английский. Наверное, охраняет своих рыбаков и гоняет чужих. Нападать на нас боится и опасается, как бы мы не напали. Я делаю вид, что не замечаю его, хотя Ларс Йордансен присылал человека на тузике с вопросом, не надрать ли этому хулку корму? Я решил, что толку с хулка будет мало, а внимание к себе привлечем. Лишнее внимание мне сейчас ни к чему.

Через шестнадцать дней, в течение которых стояла прекрасная погода, трюм старого барка был забит бочками с соленой рыбой, и Ларс Йордансен повел корабль в Ольборг. Там он выгрузит улов и погрузит тару и продукты. Теперь дрифтера начали подходить к нашему борту. Обленившиеся, заскучавшие матросы получили работу. Одна грузовая стрела работала с дрифтером, стоявшим у правого борта, вторая — со стоявшим у левого. Цепляли по две бочки и отправляли в трюм. Там матросы вручную перемещали бочки к бортам и переборкам. Затем перегружали на дрифтера тару и припасы. Работали весело. Особенно говорливы были экипажи дрифтеров. В каждом всего три человека. Болтать друг с другом надоело, вот и общаются с экипажем барка. Всё какое-то разнообразие. Тем более, что у каждого на браке если не родственник, то друг, приятель или сосед.

Мы заканчивали погрузку на очередной дрифтер, когда из «вороньего гнезда» прокричали:

— Вижу корабли, идут к нам!

Шли с юго-запада, со стороны Британии, подгоняемые западным ветром. Каракка и два хулка. На грот-мачте каракки английский королевский флаг, бело-красный, длиной до главной палубы. Один хулк был тот самый, что следил за нами, а второй побольше, тонн на двести. Они шли слева и справа от каракки. Группа поддержки, так сказать. Дождались, когда барк останется один, и решили втроем вытеснить конкурентов со своей поляны.

— Отпускаем дрифтер! Вира якорь! Корабль к бою готовить! — приказал я

Отдав швартовы дрифтеров, матросы вставили в вертикальный шпиль вымбовки и, напевая тягучую песню о красавице, которая ждет их на берегу, начали выбирать якорь. Комендоры молча и быстро выкатили пушки, сняв с них брезентовые чехлы и вытянув из стволов пробки, к портам в фальшбортах. Рядом поставили ящики с пороховыми зарядами, завернутыми в провощенную бумагу и корзины с картечью в холщовых мешочках и ядрами. Часть расчетов новички. Им интересно. Раньше они стреляли только на учениях, которые я устроил во фьорде перед выходом в рейс. Теперь увидят, как это выглядит в бою. На их лицах больше любопытства, чем страха или напряжения. Пока не увидят, как убивают их боевого товарища, кровь, боль, происходящее будет казаться им забавным приключением.

Я повел барк на юг, курсом галфвинд, чтобы набрать скорость и увести врага от дрифтеров, которые, пока не выберут или не обрубят сети, можно считать неподвижными целями. Враги поняли и приняли мой маневр. Они были уверены, что надо сперва разделаться с барком, а дрифтера никуда не денутся. Второй хулк вырвался чуть вперед и оказался первым на нашем пути.

— Батарея правого борта, зарядить книппеля! — приказал я комендорам, которые уже забили в пушки заряды пороха и пыжи. — Целься по парусам ближнего корабля!