Морской закон, рыбья правда(СИ)

— Они тут не за этим, вождь, — возразила Майя, — они пришли обсудить важное и нужное дело, безотлагательное для нас всех! Если тебе приспичило разделить страсть с двуногой женщиной, лучше отправляйся на отмели от войны подальше, там их всегда полно.

— И верно, верно, — согласился вождь. — Но ни о каких важных делах я не хочу говорить с народом, который крадет нашу рыбу! О развлечениях — еще куда ни шло, о развлечениях, а пуще того о плотских утехах я готов говорить с кем угодно! — Зура невольно подумала, что этот извращенец, должно быть, тоже едва вышел из подросткового возраста… как и Антуан. Что, у морского народа доверяют верховодить детям?

Вождь же тем временем продолжал, обращаясь, по всей очевидности, к страже:

— Так что выкиньте их вон или умертвите, как вам проще.

И он развернулся было плыть прочь, но тут заговорил Лин.

— Постой, вождь. Ты ведь не хочешь, чтобы твой народ голодал и умер? А это может случиться уже этой зимой, если мы ничего не сделаем прямо сейчас.

— Нет, не хочу, — насторожился вождь, вновь возвращаясь к пузырю. — Но ты-то тут при чем? Уж не угрожаешь ли ты, жалкое существо, голодом мне и моим людям?

— Не я угрожаю, а война, — решительно произнес Лин. — Я, вождь, хоть сам из наземных, но разделяю твое негодование людьми, которые воруют вашу рыбу. И я согласен, что вы должны были дать отпор. Но война ведь не проходит без последствий.

— Да! — с живостью воскликнул вождь. — Пока мы воюем, наземный народ не ловит рыбу, она плодится и размножается, и нам потом больше достается! Поэтому это полезная и нужная война, как бы меня ни пытались уверить в обратном всякие малодушные!

— Обычно бывает именно так, — кивнул Лин, — но не в этот раз. Потому что бури, которые насылает на вас наземный народ, и огненные грозы, которые насылаете на наземный народ вы, уничтожили почти все отмели, где растут головастики-корьи. Если не успокоить небо и море и не очистить бухты от мути, этой осенью корьям негде будет отложить икру, к весне головастики не откормятся подо льдом, и летом нелини и рекка, которыми питаетесь и вы, и земной народ, не смогут есть корью и все передохнут или откочуют на другие отмели. Весь шельф вымрет. Хочешь ли ты этого, о быстроумный вождь?

Вождь замедлился, словно пытаясь осмыслить слова Лина.

Потом сказал:

— Если это правда, то как вышло, что ты, маг из земного народа, заметил это, а никто из моих магов — нет?

— Корьи мечут икру на отмелях, куда ваш народ заплывает редко, потому что опасается не уплыть обратно в море. Магов же, не в обиду будет сказано, о вождь, интересуют только человеческие поселения, где они могут поразвлечься с легкомысленными наземцами… как ты сам недавно говорил!

Лина, казалось, ничуть не утомляла необходимость постоянно поворачиваться к вождю лицом: казалось, так он и будет крутиться, как волчок. Зуру же это все начинало раздражать.

— Да, это верно! — поддакнул вождь. — Я люблю поразвлечься, и весь мой народ это любит.

— Ну а война положила конец большинству из этих развлечений. Теперь в поисках развлечений вы плаваете не в окрестности Тервириена, а к островам, или на другую сторону Золотого Мыса.

— Верно, верно, — поддакнул вождь. — Что же делать? Что ты предлагаешь, маг?

— Мое решение очень простое, — сказал Лин. — И что особенно хорошо: от тебя, вождь, оно не потребует ровным счетом ничего, всего лишь разрешение действовать.

— Вы, должно быть, совсем считаете нас за дураков, — вождь покачнулся в воде. — Никогда еще не было так, чтобы маг приходил к правителю за разрешением! Будь ваша воля, вы бы вылили моря на небо, а небо опустили бы в моря!

Несколько свитских, что кружили вокруг пузыря воздуха вокруг вождя на разной высоте, засмеялись: ни с чем иным этот звук спутать было нельзя. К тому же они тряслись всем телом, как припадочные.

— Мне бы не хотелось говорить о моем предложении, когда вокруг столько ушей, — продолжал Лин как ни в чем не бывало. — Если угодно вождю, это следует обсудить с ним и с теми людьми, чья помощь мне потребуется в воплощении моего решения.

— А, вот уже и требуется помощь! — воскликнул вождь. — Это больше похоже на правду. Но всей правды земной народ не говорит никогда: плетут и плетут с двойным и тройным дном.

— Но ведь и вы всей правды никогда не говорите, — Лин приподнял бровь, и, наверное, зря: вряд ли морской народ мог различить тонкости человеческой мимики. — То, что ваш народ думает о нашем, то, что мы думаем о вас, — все это как рябь на воде в летний день, глубин не затрагивает. Ты, вождь, вижу, до сих пор не понял, что я говорю серьезно и не намерен шутить с тобой. Ну так изволь увидеть.

Он не сделал ни одного жеста, не сказал ни слова, но в воде вдруг словно по волшебству — а как же еще? — засияли нездешние яркие краски, задышал зноем прибрежный летний полдень. Скалы… Зура с удивлением узнала бухточку неподалеку от Тервириена, в которую часто ходила купаться: приметный почти круглый бассейн окружали красноватые скалы. В солнечные дни вода там сияла бирюзой и зеленью…