Морской змей

Ступая по щербатым каменным плитам, дотрагиваясь до нагретых солнцем деревянных перил, Лиза не могла избавиться от грустных мыслей. Она думала о хозяевах этих прекрасных особняков. Когда-то все они числились в списках Libro d’Oro[12] , а теперь их родовые гербы можно встретить только в архивах музейных библиотек.

– О’кей, – сказал Венсан агенту. – Нам это подходит. Мы готовы внести арендную плату... когда, девочки? Завтра утром.

Так началось их mеnage а trois [13].

Совместные походы по музеям, рынкам и магазинам; обеды и ужины в самых разных тавернах по всему острову; общий быт с неизбежной стиркой, уборкой, мытьем посуды и прочими радостями жизни (раз в три дня из ближайшей деревни приходила молодая гречанка Афродита, которая мыла полы во всех комнатах, выбивала половики и так далее, но кто-то же должен был ликвидировать бардак, образующийся в промежутках между ее визитами) – все это не то чтобы напрягало, но требовало определенных навыков общения. Скрытной, недоверчивой Лизе, у которой и в Москве-то было не слишком много друзей, пришлось убеждать себя в том, что Корфу – необыкновенный остров, с людьми здесь происходят самые невероятные вещи, и у нее тоже все будет по-другому. Как ни странно, это сработало.

Глава 2

Лежа на плоской, как ладонь, вершине скалы, образующей мыс, Лиза прикрывает лицо соломенной шляпкой и слушает, как внизу, в воде, плещутся и вопят Джемма с Венсаном. Что ж, все получилось. Самый продолжительный отпуск в ее жизни оказался и самым удачным. Итальянская подруга нежна и внимательна, без примеси назойливости. Французский приятель неистов в постели и уравновешен в быту. Интересно, как долго продлится это счастье au bord de la mer[14] ?

– Знаете, что нас спасает? – спросила Джемма в один из теплых, благоуханных вечеров, когда они все вместе сидели на веранде, потягивая «Метаксу». – То, что мы ничего не знаем друг о друге. Мы не лгуны, не воры, не тупицы, не интриганы, не трусы, не мошенники... о нет, ни в коем случае, ведь доказательства отсутствуют! Здесь, на Корфу, мы можем быть какими угодно. Мы можем начать все с чистого листа. У нас нет прошлого. Мы невинны.

Тогда Лиза не придала этому особого значения, однако слова не забылись. Невиновны, невинны... есть разница или нет? Невинны – это что-то ветхозаветное, состояние до грехопадения. А невиновны – скорее термин судопроизводства. Если некто, совершив преступление, умудрился уйти от ответственности и суд присяжных объявил его невиновным... Господи, да при чем тут преступление? Что за мысли лезут в голову средь бела дня на берегу Ионического моря?

Чихая и отфыркиваясь, на мыс забирается Джемма, несколько минут отплясывает на горячих камнях, давая солнцу подсушить купальник, а потом с блаженным вздохом вытягивается на циновке рядом с Лизой.

– Ну как? – спрашивает та, не открывая глаз.

– Класс! Хотя мне больше понравилось в Сидари.

– Мы были там уже три раза.

– Ну и что? В Антипасе мы вообще были раз сто или двести.

– Мы же там живем, глупая курица!

– Это я-то глупая курица? – Кипя от негодования, большей частью притворного, Джемма наклоняется над простертой на циновке Лизой и кусает ее за грудь. – У-у, ведьма!

Та испускает пронзительный вопль. Отшвыривает в сторону шляпу и хватает обидчицу за горло.

– Ведьма, да? Ну так не приходи больше к ведьме в постель!

– Ишь какие мы обидчивые!

– Значит, ночью я твоя сладкая девочка, а днем – ведьма?

– Ты же не брезгуешь глупой курицей. Почему я должна брезговать ведьмой?

Взобравшийся на скалу Венсан застает их за обычной возней со всякими там шлепками, повизгиваниями и поцелуйчиками, но поскольку здесь нет ничего такого, чего бы он не видел раньше, не обращает на это ровным счетом никакого внимания. Преспокойно раскладывает на полотенце свои трофеи (две витые раковины асфальтово-серого цвета с розовой изнанкой и небольшой кусок рыхлой губки), подбирает с земли отброшенную Лизой шляпу, надвигает на глаза и не спеша подходит к выступающему краю мыса.

Он стоит, поджарый и гибкий, как акробат, с мускулатурой, развитой чуть больше, чем это необходимо для манипуляций с кислородными баллонами. С его длинных волос, собранных в хвост, капает вода. Крепкие ягодицы, обтянутые черной эластичной тканью плавок, заставляют женщин на пляже смотреть ему вслед. Он неразговорчив, но и не угрюм. Любит спонтанный секс в любое время суток, симфоническую музыку, сухое красное вино, легкие завтраки, удобную одежду из натуральных тканей, дорогие сигареты и ни к чему не обязывающие отношения. Хорош он или плох? Отзывчив или равнодушен? Можно ли на него положиться? Стоит ли ему доверять?..