Морской змей

– И долго это будет продолжаться? Я думала, все дело в тебе. В твоей злости на него. И стоит тебе перестать злиться и вернуть ему свое расположение, как все образуется.

– Я тоже так думал. До недавнего времени.

– А сейчас?

– Сейчас я понял, что все эти годы он безуспешно пытался не только вернуть себе мое расположение, но и разобраться в том, что же все-таки случилось в тот день. Что случилось с ним, Анри Леграном.

– И что же? Он разобрался?

Венсан покачал головой:

– Не он. – Ткнул себя пальцем в грудь. – Я.

Лиза пристально взглянула на него в темноте.

– Каким образом?

Она видела, что Венсан готов поделиться с ней, что он ей доверяет – теперь уже доверяет – и, возможно, нуждается в ней как в советчике. В отличие от Мориса и Франсуазы она симпатизировала Анри, и эта возникшая с первого взгляда безотчетная симпатия служила гарантией того, что она отнесется к его проблемам с должным вниманием.

– Я говорил с его матерью.

– Ты что, рассказал ей? – ужаснулась Лиза.

– Нет, что ты. Я просто спросил, не было ли в его детстве какого-нибудь неприятного эпизода, который сам он не в состоянии вспомнить... эпизода, связанного с электричеством.

– Ну и?..

– Да. – Венсан кивнул, хмуря брови. – Когда Анри было три года, его ударило током от неисправной электрической розетки. Позже он все успешно забыл, как это обычно бывает, но в результате несчастного случая сформировался импринт [113] .

– Мне это знакомо...

– Он до сих пор не способен заменить лампочку в туалете, и никакая сила в мире не заставит его воспользоваться электробритвой.

– Ну и ну! – Лиза обессиленно откинулась на подушку. – Да у нас здесь просто клуб невротиков!

– Вся наша планета – это клуб невротиков.

– Ты знаешь, как с этим справиться?

– Знаю. – Он вздохнул. – Но ты скажешь, что я рехнулся.

– Попробуй.

– К примеру, принять психоделик и заняться ремонтом неисправного электроприбора, тостера или утюга... Или на худой конец взяться руками за оголенный провод. Провод, само собой, должен находиться под напряжением.

– Ты рехнулся, – жалобно проговорила Лиза.

– Не совсем. Чтобы перепрограммировать мозг взрослого человека, следует вернуть его в момент импринтной уязвимости.

– Иными словами, он должен пережить шок?

– Вроде того. Снова встретиться с тем же самым драконом и одолеть его.

– А зачем психоделик?

– Чтобы отключить систему защиты.

– Надеюсь, ты не собираешься... – заговорила Лиза. И умолкла, поняв, что это уже лишнее. – Ладно, только не угробьте друг друга, я вас умоляю. Эти эксперименты с психикой... я их боюсь.

– Какие эксперименты? О чем ты говоришь? – Перевернувшись, Венсан склонился над ее округлившимися за время беременности грудями, и Лиза почувствовала, что его жесткое колено опять раздвигает ей ноги. – Это же просто треп, ничего более.

Венсан и Лиза лениво переругивались в кухне, и чтобы не портить им удовольствие, Анри вышел на веранду и уселся в плетеное кресло. Немного погодя к нему присоединилась Джемма. Весь день она обдумывала свое жалкое положение и к вечеру окончательно пала духом. Анри к ней совершенно равнодушен. Это не человек, а глыба льда. Он приехал к Венсану и только на Венсана и смотрит. Остальные для него ноль, пустое место. А что, если так и будет продолжаться? День за днем, день за днем... А потом он уедет, и она больше никогда не увидит этих чувственных губ, как у героя-любовника из телевизионных сериалов... дерзкого, мрачноватого взгляда синих глаз, заставляющего предполагать наличие у их обладателя запретных желаний и нетрадиционных сексуальных пристрастий... длинных загорелых пальцев, небрежно подносящих к губам сигарету... о-о, в это невозможно поверить!

Нафантазировав себе бог знает что, взвинтив до предела свои нервы, Джемма опрометью выскочила на веранду, где медитировал с рюмкой «Метаксы» Анри, и, наплевав на жен–скую гордость, мягко провела рукой по его волосам. О, как давно ей хотелось это сделать! Густые, блестящие волосы... не черные, как у грека или итальянца, но очень темные, цвета спелых ягод черной рябины.

Он принял ласку спокойно. Не дернулся, не отпрянул. Но и не сделал никакого встречного движения. Молча повернул голову и испытующе взглянул ей в лицо.

– Не возражаешь против моего присутствия? – улыбнулась Джемма, располагаясь в кресле напротив.

– Нет. Почему я должен возражать?

– Мало ли... Я спросила, потому что не знала, с чего начать разговор.

Он продолжал гипнотизировать ее взглядом. В сумерках его бледное лицо обретало еще большую привлекательность, в нем появлялось нечто потустороннее, как у романтичных вампиров из романов Энн Райс.

– Начни прямо с того, о чем хотела поговорить.

Джемма помялась.

– А почему ты не спрашиваешь, кто я такая? И что я делаю в этом доме?

– Я догадываюсь, – с легкой иронией отозвался Анри. – Кстати, мы можем говорить по-итальянски.

– Правда?

Она выглядела такой растерянной, что Анри не выдержал и улыбнулся. Улыбка безумно красила его. У Джеммы прямо руки чесались от желания надавать ему пощечин. Надо же быть таким мерзавцем!