Морской змей и маленькая хлорелла

Я тогда еще не знал, что эти змеи совсем не те, которые мы должны были найти в Саргассовом море. Потом мне рассказали, что это самая обычная морская капуста, которую мы проходили в школе в пятом классе. В учебнике она была нарисована так, что смахивала немного на капусту, а у этого сорта, который попался мне, никакого сходства я не нашел. И на водоросль она мало походила, а больше всего на широкий военный офицерский ремень коричневого цвета.

Я потянул за один такой ремень и выволок его на берег. Но не мог оторвать от камня, к которому этот ремень прирос. Накрутив на руку ремень, я потянул сильней. Ремень растягивался, как тугая резина, потом лопнул, и я свалился на мокрый черный песок отлива.

«Сейчас я найду подлиннее», — думал я, обшаривая руками океанское дно. Но все ремнеподобные змеи были четырехметровыми, точно их кто-то по мерке выращивал. Где уж там двести метров!

Я сделал еще одну попытку добыть змея подлиннее и забрел в воду по самые уши. Но тут в густых зарослях вдруг забулькало, и отвратительное холодное животное схватило меня за руку и потянуло в пучину океана. «Осьминог!» — в ужасе подумал я и хотел было крикнуть о помощи, но волны уже сомкнулись у меня над головой.

Салат из ульвы

К счастью, это оказался не осьминог. Под водой работал аквалангист. Он и схватил меня за руку. Я хоть и испугался сначала, но еще больше обрадовался потом. Я сразу подумал, не даст ли он мне акваланга побродить по дну моря. Вот когда уж я разыщу длинного змея!

— Не знаю, как начальство разрешит, — мотнул головой мой новый знакомый, отряхиваясь от налипшей травы, — пойдем к профессору.

Профессор сидел около палатки здесь же на берегу и тоже измерял морскую капусту.

— А ты кто и откуда? — спросил профессор.

Я признался во всем, рассказав по порядку, начиная от яхты и кончая заготовкой анфельции.

— Ладно, — сказал профессор. — Я, пожалуй, возьму тебя. Но, если ты меня подведешь и сбежишь от меня, как с того судна, которое ловило сайру, то я напишу твоим родителям и в школу. Договорились?

Я чуть не подпрыгнул от радости. Но тут же вспомнил о своих документах, которые остались в том поселке, где драли анфельцию.

— Это мы уладим, — успокоил меня новый начальник. — Я позвоню и попрошу оставить тебя в нашей экспедиции.

Через час, когда меня осмотрел врач, я надел акваланг и погрузился в новый мир, в подводный лес, где пробираться столь же трудно, как в чаще молодого ельника.

Работа у меня оказалась не тяжелая. Я должен был делать срезы водорослей со дна через каждые пять метров. С каждой метровой площадки я аккуратно собирал все водоросли и приносил профессору. Потом мы сушили эти водоросли и взвешивали. Особенно мне нравилось собирать морской салат — ульву. Эта водоросль растет на подводных лужайках, как настоящий салат — такие симпатичные светло-зеленые грядки салата, совсем как на огороде.

Я всегда радовался, когда встречал веселый, светло-зеленый салат вместо мрачной коричневой морской капусты. Но профессор больше радовался морской капусте.

— Что такое ульва? — говорил он мне, когда я расхваливал свой салат. — Ульва — это закуска, а морская капуста — хлеб! А без хлеба, брат, не проживешь!

Я думал, что профессор шутит, но вскоре убедился, что он говорит серьезно. Ведь изучал морскую капусту он не ради спортивного интереса.

Случилось так, что с Курил мы переехали во Владивосток, а оттуда на Сахалин. Когда уезжали из Владивостока, то взяли с собой много хлеба. Я удивлялся: почему взяли хлеб, а не сухари, ведь хлеб скоро зачерствеет. Но профессор засмеялся и сказал, что здешний хлеб не черствеет.

Когда мы приехали в одну пустынную бухту на Сахалине и стали снова изучать подводные заросли, я так увлекся работой, что и забыл об этом разговоре. Дней через пять вспомнил. Не зачерствел ли хлеб? Нет, он был столь же свеж, как и пять дней назад. Точно его вынули только что из печи.

Может быть, дело в климате? Климат на Дальнем Востоке влажный, а на Сахалине в особенности. Нет, не только в климате дело. Оказалось, что при выпечке хлеба в тесто добавляют немного морской капусты. И от этого хлеб становится нечерствеющим. А, кроме того, вместе с морской капустой хлеб обогащается еще и йодом, который необходим каждому человеку.

Этот нечерствеющий хлеб нас тогда здорово выручил, и хорошо, что не взяли сухари. Сухари — они и есть сухари. И с хлебом их не сравнишь. Но все-таки морскую капусту только добавляли в хлеб. Она же не заменяла хлеб!

— Ну, ну, не придирайся, — заворчал профессор, когда я ему об этом напомнил. — Полностью, может быть, она хлеб не заменит, но ведь икру из морской капусты ты ешь? Это уже настоящая полноценная пища. А если уж на то пошло, то я расскажу тебе, как и что думают на этот счет японцы.

Хлеб на вулкане