Морт. Охота на колдуна

Деньги нашлись на дне колодца, как выяснилось, сообщник обещал отнести деньги колдуну, но побоялся идти ночью, тем более, что по окрестностям шарят солдаты. Он уже надеялся, что хозяина схватили, а деньги теперь достанутся ему, вот только не рассчитал действий инквизиции. Два солидных мешка были унесены в казармы, туда же увели пленного. Допрос будет продолжаться.

Решив пока оставить в покое Мартина, притащили из застенка барона Минца. У того здорово поубавилось спеси, он уже был не так бодр и смел, как был во время обряда. Усадив его за стул, брат Доминик сел напротив и посмотрел ему в глаза.

— Карл Минц, барон, точнее, бывший барон, за подобные прегрешения вас лишат титула, указ короля — дело времени, вы обвиняетесь в сотрудничестве с сатаной, колдовстве, ереси, более того, ваши действия нанесли ущерб третьему лицу, а именно, вашей жене Агате. Что вы можете на это сказать?

— Ничего, — голос барона был хриплым, мутные глаза смотрели в сторону, создавалось впечатление, что всё происходящее вокруг его не касается.

— Как давно вы знаете человека по имени Шамаэль?

— Человека? — не понял он, — а, впрочем, неважно, около трёх месяцев.

— Что заставило вас пойти на связь с ним? Он что-то вам обещал?

Барон поднял глаза на инквизитора, скривил губы в презрительной усмешке, но всё же ответил:

— Обещал? Да, обещал. Жизнь, — он указал на свой живот, — лучший врач из столицы, к которому я ездил, нашёл в животе у меня опухоль, размером в два кулака, он сказал, что мне осталось полгода, и половина этого срока уже прошла.

— Он обещал вас вылечить, это понятно, а что хотел взамен?

— Я сразу понял, кто он и зачем пришёл ко мне… дайте что-нибудь выпить, боли в животе не прекращаются ни на минуту, только спиртное и спасает.

Сержант Алоис протянул ему флягу с водкой, барон схватил её и жадно присосался. Кадык его ходил вверх и вниз, а спиртное стекало вниз по небритому подбородку.

— Что дальше? — напомнил о себе инквизитор, когда барон оторвался от фляги.

— Дальше, я предложил ему душу, но он рассмеялся, сказал, что это сказки, моя душа его не интересует, да она мне и не принадлежит, так что, я волен оставить её при себе. Ему нужно было другое.

— Агата?

— Да, она, моя жена, — барон на глазах пьянел, — я, хоть что-то ещё и могу, но жениться не собирался, ник чему, но он сказал, что это необходимо, ссылался на какие-то правила, которые обязывают её быть обязательно благородного происхождения и замужней, но при этом невинной. Не знаю, почему.

— Аналогия с Богоматерью, вот только наоборот, — прокомментировал инквизитор, — что было потом?

— Я нашёл её быстро, родители были из старинного рода, но очень бедны, настолько, что хороший мастер из нашего города жил лучше, они с радостью отдали мне дочь, а я взамен выплатил их долги и даже передал кое-какое имущество. Теперь она была моей женой, даже обряд провели по всем правилам, отец Иоганн не даст соврать.

— Но вы к ней не прикасались?

— Таковы были условия, но я… справедливости ради, я не так старательно держал слово, несколько раз мы…

— Она не была невинна?

— Была, конечно, была, просто…

— Вы спали с ней противоестественным способом? — догадался инквизитор.

— Да, — не стал отрицать барон, — именно так.

— Что он говорил? Что вам требовалось сделать?

— Он говорил… говорил, что ему нужны деньги, не знаю, зачем, меня он в это дело не впутывал. Мне предстояло подготовить обряд, я выучил заклинания, необходимые, мы сделали алтарь в подвале, в нужный день я подал ей зелье и велел его выпить, она послушалась…

— Так это было зелье, — облегчённо сказал в сторону брат Доминик, — можно теперь обойтись без экзорцизма, эффект зелья пройдёт со временем сам.

— Мы приступили к обряду, а потом… пришли вы. Я думал, что этой твари никто не может угрожать, он при мне заходил в церковь, ваши молитвы его не трогали, но его, — барон указал на Морта, который сидел рядом с отрешённым видом и сосредоточенно точил на ремне бритву, — его он испугался, не знаю, почему.

— Зато я знаю, — с загадочным видом сказал инквизитор, — продолжайте, барон, расскажите нам всё, что вы знаете о нём.

— И зачем мне это делать? — с вызовом спросил он, — можете пугать меня пытками, но боль от них — ничто, в сравнении с той болью, что я уже испытываю.

— И в мыслях не было вас пытать, — брат Доминик улыбнулся, — пытки, на мой взгляд, допустимы в крайне редких случаях, для получения неотложной информации, которую можно легко проверить.

— Тогда что?