Морт. Охота на колдуна

Когда князь закончил чтение, все шестеро собрались в середине зала и взялись за руки, подняв глаза вверх. Морта они не увидели, поскольку не смотрели на сам потолок, поднятие взгляда имело для них чисто символический смысл. Через минуту они начали раскачиваться и заунывно напевать что-то невразумительное. В другом конце зала открылась дверь. Не имея возможности повернуть голову, Морт скосил туда глаза. В зал вошла женщина, взрослая, ей было около тридцати лет, или даже больше. Красивая, хотя и с очень худым телом. Особенности её анатомии было легко рассмотреть, поскольку из одежды на ней был только странный головной убор с многочисленными перьями. Обнажённое тело было исцарапано и окровавлено, словно она только что продиралась через колючий кустарник. Присмотревшись внимательно, Морт увидел, что кровоточащие царапины складываются в странные рисунки, которые можно было бы назвать буквами, вот только таких букв он никогда в своей жизни не видел. В руках она держала чашу, огромный позолоченный сосуд, пожалуй, даже слишком тяжёлый для тонких женских рук. Этот сосуд был до половины заполнен красной жидкостью, в воздухе поплыл густой запах скотобойни. Впрочем, опытный Морт вздохнул с облегчением, судя по запаху, кровь в сосуде была не человеческой.

Стоявшие мужчины на мгновение разомкнули круг, чтобы пропустить её в центр. Подняв над головой чашу с кровью, она выкрикнула нечто непонятное, после чего стала медленно лить кровь на себя. Красная жидкость заливала её головной убор, стекала по лицу, попадала в открытый рот, ручейки сбегали по обнаженной груди, струились по бёдрам, а вокруг ступней образовалась большая красная лужа. Когда поток крови иссяк, а чаша опустела, она выбросила сосуд за пределы круга и расхохоталась, подобно сумасшедшей.

Мужчины разомкнули руки, они снова стали раскачиваться, а сам князь поспешно скидывал одежду. Теперь женщина легла на пол, прямо в лужу крови, а мужчины по очереди овладевали ей. Она издавала крики, но это не были обычные для подобной ситуации стоны удовольствия, каждый её выкрик разносился по залу, подобно морской волне, после чего эхом возвращался обратно, заставляя её выкрикнуть снова, каждое движение мужчин вызывало гримасу на её лице, которую сложно было назвать выражением удовольствия, её разум уже не принадлежал ей, человеческая женщина находилась где-то глубоко внутри этого тела, временно (Морт на это надеялся) позаимствованного демоном.

Волны, расходившиеся по воздуху, обладали особой силой. Одна такая, подобно ветру, обволокла Морта, обдав его сначала жаром, потом холодом, после чего схлынула, оставив у него стойкое ощущение проверки. Будь на его месте другой, его бы непременно обнаружили. Увы, самого охотника от этой женщины отличала только свобода воли, его тёмная сущность по-прежнему сидела внутри, показываясь редко и только с разрешения хозяина. Более того, от увиденного она оживилась, стала давить изнутри на тесные оковы плоти, требовать свободы. На фоне криков нельзя было различить, как скрипит зубами Морт, отчаянно пытаясь совладать с тем, что по определению было сильнее его.

А действо внизу продолжалось, не дожидаясь очереди, мужчины набросились на неё скопом. Женщина отчаянно извивалась, пытаясь удовлетворить сразу всех, голые тела, залитые кровью, скользили друг по другу, мужчины, чьи руки были свободны, взяли короткие ножи и наносили себе небольшие раны на руки и на грудь, добавляя в действо своей крови.

Длилось это долго, возможно, не один час, Морт потерял счёт времени, руки его давно занемели от напряжения, но он продолжал удерживаться наверху. Наконец, все участники обряда — а в том, что это был именно обряд, а не простая оргия, Морт был уверен, пусть даже он таких обрядов и не знает, это нестрашно, найдутся другие — стали уставать, бешеные движения, крики и потеря крови отняли у них все силы. Дольше всех, как ни странно, продержалась женщина, когда мужчины уже попадали в обморок, она продолжала совершать телодвижения, пыталась ласкать сама себя, но ласки эти сразу становились пытками, она неистово царапала себе ногтями лицо, грудь и бёдра. В итоге, затихла и она, упав без чувств на одного из участников оргии.

Морт с большим облегчением спрыгнул вниз, рук он не чувствовал, и сам вымотался настолько, что едва стоял на ногах. Бросив последний взгляд на лежавшие на полу окровавленные тела, он с трудом подавил желание достать нож и просто зарезать всех семерых. Этим он, безусловно, оказал бы большую помощь Святому Престолу, но, увы, задача его была куда более обширной и сложной, нежели собственноручное убийство отступников и грешников. Если он справится, все они окажутся в пыточной, потом на заседании трибунала, а после, даст бог, и на костре.