Морта

– Вам не кажется, товарищ Мезенцев, что в рамках нашего заведения начинает твориться какая-то чертовщина? – спокойная речь со стороны человека, прикрытого мраком, несла в себе не сколько вопрос, а скорее некую преамбулу, за которой будет следовать сокрушительное продолжение.

Мезенцев лихорадочно пытался сообразить, с чем связаны эти слова начальства. Кроме последнего инцидента, связанного с исчезновением пациента и прочими неприятностями, которыми он сопровождался, всё было тихо. Правда эти самые «прочие неприятности» стоили всех провалов и происшествий, которые случались на памяти майора.

– То пациенты пропадают, то все разведки империализма избирают наше заведение местом своих внутренних разборок. Кстати, майор, нос не болит, нет?

– Никак нет, товарищи полковник! – излишне бодро ответил Мезенцев, – Не болит.

– Правильно, что не болит. У вас задница должна болеть, товарищ майор. Миндальничаю я тут с вами, а вас драть надо, чтоб службу как положено несли. Пациент сбежал? Сбежал. А что наша доблестная охрана? Да что про них говорить, если шпионы всех мастей стрелку у них под носом забили, а нашему майору госбезопасности нос начистили!

Оправдываться было бесполезно, да и небезопасно. Мезенцев был достаточно опытен, чтобы не подлить масла в огонь праведного начальственного гнева.

– Разрешите вопрос? – он решил перевести разговор в другое русло, зацепившись за слова полковника.

– Знаю, знаю, что ты хочешь спросить, – устало махнул полковник рукой, больше похожей на лапу матёрого медведя, – почему я решил, что пациент сбежал?

Он открыл верхний ящик стола и, вытащив невзрачный лист бумаги, кинул его на стол:

– Полюбуйся, как говорится, пациент скорее жив, чем мёртв.

Листок заскользил, вращаясь, по полированной поверхности и замер у самого края, засверкав под освещением своей матовой белизной.

Мезенцев аккуратно, двумя пальчиками, развернул его к себе, приподняв краешек над столом:

– Письмо? – удивился он, вчитавшись в первые строки.

– Нет, мля, «Война и мир», письмо Онегина Татьяне! Не тупи, майор. Найдено в почтовом отправлении из нашего института. У нас не институт, а какой-то дом свиданий. Одни ходят сюда отношения выяснять, другой – прописался в этих стенах и водит за нос всю службу безопасности.

– Николай Петрович, – взмолился Мезенцев, – предлагаю привлечь к разговору профессора Хапцова. В этой каше без него не разобраться!

– Думаете, это он скрывает нашего подопечного? А что, без мощной внутренней поддержки тут не обошлось. – полковник нажал селектор связи и потребовал сию минуту доставить ему профессора, даже если бы его пришлось выдергивать с горшка.

– Я думаю, что всё произошедшее – звенья одной цепи, – между тем продолжал Мезенцев, – а во главе её Хапцов со своим экспериментом. Помните его странную просьбу?

По странному совпадению, Хапцов в это время как раз направлялся к Николаю Ивановичу. Недавние события его сильно напугали. Он неожиданно понял, что, когда на кону поставлены интересы государственной безопасности, жизнь запросто может стать разменной монетой, а это не вписывалось в концепцию уютных домашних экспериментов его лаборатории. Очевидно игра перешла на новый уровень, и он уже был не в компетенции профессора.

С сотрудником безопасности профессор столкнулся нос к носу, когда уже подходил к приёмной полковника.

– Вас уже ждут, – невозмутимо произнёс сотрудник, посторонившись для прохода не сумевшего скрыть своё удивление профессора. «Похоже всё складывается,» – мелькнула мысль в его голове и, обретя уверенность, Хапцов шагнул за массивную ореховую дверь кабинета начальника безопасности.

– Добрый день, – с порога начал разговор профессор, – я вот по какому вопросу, Николай Иванович…

Профессор запнулся, глядя на удивленные лица начальника безопасности и его заместителя.

– Петрович… – автоматически поправил полковник, не оправившийся от неожиданного появления Хапцова, – Андрей Михайлович, вы что, под дверью поджидали, что ли?

– Прошу прощения, Николай Петрович, – профессор пропустил мимо ушей малозначимую фразу полковника. Чтобы лучше рассмотреть собеседника он подошёл прямо к столу, близоруко щурясь на бьющий в глаза свет. – Так вот, у меня проблемы.

– Ну надо же! – второй раз удивился Николай Петрович, – А вот у товарища Мезенцева проблем нет, просто в нос получил… Но зато от кого!

– А что это? Профессор машинально придвинул к себе лежащую на краю стола бумажку, вчитываясь в её содержимое.

Мезенцев запоздало выдернул её из-под носа Хапцова, как только проследил его направление взгляда.

– Уважаемый Андрей Михайлович, разве вам не говорили, что чужие письма… – полковник прикусил язык, но, как известно, слово – не воробей, если вылетит, то жди прилета и далеко не воробьев.

– Так это же замечательно! Великолепно! Чудесно! – захлебнулся от чувств профессор и торжественно продолжил: Товарищи! Я рад вам сообщить, что первая фаза эксперимента, проводившаяся под мою ответственность, успешно завершена. Подтверждением этого является вот этот самый документ, то есть письмо, если его только пощадит товарищ Мезенцев.