Морта

– Валяй, – благодушно позволил Егор и прикрыв глаза с наслаждением отхлебнул из кружки.

– Зачем мы учим новую строевую песню. Они все равно услышат её в первый раз.

– Кто они? – Егор по-видимому часть моих слов пропустил мимо ушей.

– Да человечки твои, инопланетные.

– Балда ты, я хоть слово о них сказал? – Егор поставил кружку и с хрустом потянулся.

– Здрасте, приехали, – удивился я, – пространства, контакты… Так ты на что, царская морда, тогда намекал? – удивился я, перейдя на шутливый тон.

– Намекал… Ты мультик один с енотом смешным помнишь? Вот это самое я и товарищи бритты и хотели до тебя донести. Понятно?

– Чего тут понимать? Ты ответь прямо на вопрос – причём тут наша часть и не надо никаких енотов за хвост притягивать.

– ЧП тут у соседей приключилось, – нехотя произнёс Егор. – Распространяться не буду, начальство если надо, до сведения доведёт, но… Но вот одно знай, – наконец решился он, – было похожее у них явление, может и природное, как официально утверждают, только добром всё не кончилось. Несколько вот таких, как ты, досрочно домой отправят. Всё что осталось конечно.

На минуту Егор примолк, давая мне осознать недосказанность его мысли, а потом добавил

– Это не первый случай, три части вокруг нас и у каждой что-то, да приключилось. Только огласки это не получало, без жертв обходилось. А тут три происшествия подряд, по нарастающей прямо. Погибли люди, а это уже становится серьёзно.

– Куда уж серьёзнее, – поддакнул я, а сам подумал, что добавление ко всем неприятностям службы ещё остроты реальной смерти явно не поспособствует повышению боевого духа. Какая-то зацепка в памяти подала сигнал, что для меня всё это не пустой звук.

– Стало быть вокруг нас, а мы в центре… С природным характером, значит, ты не согласен. Скажи, Егор, ведь это связано с твоей работой? – мысль окрепла и похоже стала правильной догадкой.

– С чего ты взял?

– Сам посуди, какой интерес может вызывать припрятанное нашими прапорщиками барахлишко, или бражка, затворённая автобатом? Ну не боевой же листок нашего караула они хотят почитать. Так что по всему, если и есть что-то достойное внимания, так это творческая научная работа, которую вы кропите во глубине сибирских руд.

– Эй наука, хватит лясы точить, – в распахнувшуюся с мороза дверь заглянул один из офицеров объекта, – транспорт подан, занимайте места согласно купленным билетам.

Военный хохотнул и скрылся за захлопнувшейся дверью.

– Все, бывай, – Егор быстро встал, – Ты уж не обессудь, посуду на тебя оставляю, – он кивнул на кружку с остывающим чаем.

– Главное усвой, вояка, добрым словом ты добьёшься больше, чем своим автоматом, даже если он и лучший в мире.

– Конечно не автоматом, – кричу ему вслед, – он слишком неудобен чтобы ходить с ним постоянно, а вот если пистолетом, вот добрым словом и пистолетом?

Егор, махнув рукой и исчез за хлопнувшей вслед ему дверью. Несмотря на то, что наши беседы с Егором носили шутейный характер, в этот раз меня несколько удивил его пацифистский настрой, ведь армия – это не место где все государственные проблемы решают мирным способом. «Вот пусть у дипломатов голова и болит», – подумал я, устраиваясь поудобнее, чтобы покемарить вполглаза.

Проблемы

Вспомнил я эти слова чуть позже, во время одного из караулов. Может быть потому что разговор с Егором был совсем недавно, а может потому что перепугался я до смерти, а сознаваться себе в этом ну никак не хотелось, а те, произнесённые им в тот вечер слова хоть как-то служили мне оправданием.

В общем, действительно, зачитали нам приказ, предостерегающий от вооружённых конфликтов с непонятными явлениями природы, призывающие при этом сохранять олимпийское спокойствие и твёрдость духа, проявлять высокие морально-боевые качества, дисциплину и прочую лабуду. А что при этом должен делать боец? А должен он грамотно, используя отличную боевую выучку, рельеф местности, находчивость и смекалку организовать наблюдение и своевременно докладывать командованию о происшествии и дальнейшем развитии событий. Представить все эти действия заиндевевшие мозги под шапкой-ушанкой наотрез отказывались, а вызов твёрдого духа, да ещё в морально-боевом облике, вызывал ассоциацию скорее спиритического сеанса, а не служебного рвения. Так, что одна половина так и не поняла, о чём идёт речь, а вторая, в самых лучших армейских традициях, восприняла с все с полным пофигизмом.

Дальше события разворачивались чересчур быстро. Тот роковой караул начинался как обычно. Единственное, чем он выделялся от предыдущих, тем, что на посты было включено много молодых солдат, не отслуживших и полгода. Сибирская зима была для них непривычна, особенно для горячих южных парней, которых в этом призыве было немалое количество. Ночь кстати обещала быть достаточно морозной, что не добавляло энтузиазма ни новичкам, ни бывалым старичкам.

Примерно после двух часов ночи, после только что завершившейся смены, когда в караулке воцарилось умиротворение, тихо и незаметно отправляющее всех в царство морфея, раздалась трель постового вызова.