Мортал комбат и другие 90-е

В начале девяностых на рынок хлынула импортная одежда, техника, посуда, еда. В городе открылось множество магазинчиков, где продавали только заграничные товары. Самым популярным среди них был «Крамдс-Маг». Там вообще продавалось все только самое-самое заграничное. Теперь, глядя с высоты своего опыта, я понимаю, что была это обычная комиссионка, куда горожане приносили шорты и футболки, кепки и носки, велосипеды, пиво в жестяных баночках. Всего этого было навалено обильно – так, что глаза разбегались, – но без всякого порядка и логики. От покупателей нагромождения были отгорожены стеклянными прилавками, где выставлялись сотни, тысячи шоколадок, печений, жвачек, мармеладок. У прилавков в любое время висели гроздья малышни, безмолвно и восторженно взирающие на царские россыпи. По контрасту с привычными магазинами, где было полупусто, блекло и совершенно невкусно, «Крамдс-Маг» казался нам, детворе, райскими кущами, вход в которые охранял родительский кошелек.

И когда тебе покупали рекламируемую по телевизору шоколадку – это было настоящим праздником. Полным восторгом было разорвать яркую упаковку, вынуть плотное шоколадное тельце и вонзить в него зубы. Потянуть, чтобы за батончиком выросли светло-коричневые нити карамели. Потом собрать пальцем застывшие на подбородке нити и положить их в рот.

Но самой большой страстью детворы стали, несомненно, жвачки. Мы немедленно стали коллекционировать вкладыши. Так как в «Крамдс-Маге» работала моя двоюродная сестра и поток жуек от нее не иссякал, то начало, считай, было положено.

Для этого был найден альбом с кармашками, предназначавшийся филателистам. Скудная коллекция из тридцати марок, ранее собираемых с трепетом, была отправлена в отставку – «Большую советскую энциклопедию», и еще несколько лет, пока совсем не затерялись, марки выпадали то из одного, то из другого тома.

Вместо марок в альбом заселились вкладыши от жвачек «Турбо», «Лазер» и «Лав из». Обычно у девчонок был другой набор – «Барби» и «Типи Тип». Но, во-первых, самым ходовым товаром в магазине у сестры была «Турбо», а во-вторых, со временем я оценила красоту машинок, и у меня появились фавориты. Меня завораживал кабриолет «Пантер-Каллиста» с номера сто семьдесят два – образец аристократичности, а номер сто девяносто четыре с бигфутом «Шевроле» просто поразил воображение – ничего такого я не видела раньше даже по телевизору.

Появился и курс обмена. Одна «турба» шла за пять «Барби». Девчонок это возмутило, и появился отдельный курс, с вкладышами «Лав из», «Барби» и какими-то то ли мышатами, то ли слонами. Иногда приходилось обмениваться с мальчишками. Они загоняли одну «Барби» за пять «турб». Но так как девчонкам машинки были неинтересны, то и отдавать их за наклейку с куклой, чтобы дополнить коллекцию, было совершенно не жалко.

Как назло, в городе ходили одни и те же вкладыши, так было со всеми жвачками. Можно было собрать от силы половину коллекции. Остальные были редкостью. Сколько бы жвачек ты ни покупала, не было никакой гарантии найти внутри вожделенные недостающие машинки. Приходилось крутиться – просить гостей привезти их из другого города или выигрывать.

К концу лета я собрала две коллекции «Турбо» – самые ценные из возможных. Однако во второй коллекции не хватало номера двести сорок – «Олдсмобиля-Круизер-Вагон». Это отравляло мою жизнь. Я думала о нем непрестанно – стоя в очереди в магазине, дома и в автобусе по дороге на дачу. Я мечтала, как на линейке первого сентября гордо заявлю, что собрала две полные коллекции «Турбы». И от этого заявления онемеют два параллельных гимназических класса, классная руководительница и другие учителя. Да и директор, что уж там, прервет свою поздравительную речь и подойдет пожать мне руку.

Тридцать первого августа мы с дворовыми ребятами жгли костер и пускали искры до самого неба. Назавтра мои мечты разбились в пух и прах.

Утром мы с Машей шли в школу вместе, обе – с крепко завязанными белыми бантами. Школьную форму уже отменили, поэтому все щеголяли новыми нарядами. Издалека было видно, как наш класс скучковался вокруг чего-то. Чем-то оказался новенький мальчишка, разложивший прямо на асфальте шикарный кожаный альбом, весь заполненный вкладышами – тут были и «Турбо», и «Лазер», и футболисты.

– Две полных коллекции «Турбо». Полная «Лазера»…

Две. Полных. Коллекции. «Турбо». Тук. Тук. Тук. Тук.

Здесь, именно в этот момент, я его и возненавидела.

Ох уж этот «Олдсмобиль-Круизер-Вагон» цвета металлик на желтом фоне!

Все это значило, что я проиграла вкладышную баталию какому-то чужаку, даже не начав ее. Нужно было срочно отыскать номер двести сорок, чтобы вернуть пошатнувшееся положение. И я стала искать.

Один из способов – день моего рождения, который приходится на сентябрь.

– Упаковку «Турбо», – отвечаю я родителям на вопрос о подарке.

Моя просьба выполняется с некоторым удивлением. Не дожидаясь ухода гостей, я раскрываю сто жвачек и час сижу в куче смятых вкладышей и смотрю в одну точку – «Олдсмобиля» нет. Два следующих дня лежу дома с температурой.